– Нет, – твёрдо ответил тот. – Вы сказали только, что пришли выручать какого-то Криса.

– Ну так вот же, так оно и было. Я же сказал…

– Хорошо. Кто такой Крис, почему вы выручаете его на этой кухне и всё-таки главное: как вы вообще попали в квартиру?

– Так у меня ключи от всего дома, – растерянно произнёс старичок. – Всегда у меня ключи от всего дома имелись. А как иначе? Вдруг пожар случится, а ребёнок какой в квартире заперт? Или Скорую вызовет кто, а сам сознание потеряет? А у меня вся связочка, вот она!

Аристарх Васильевич неопределённо провёл рукой по поясу просторных брюк. Старенькая, но аккуратная рубашка спускалась ниже бёдер, поэтому, что там у Аристарха Васильевича есть на поясе, Гай не увидел. Поверил на слово.

– Ладно, – сказал он. – Тогда… Крис…

– Ох, – голос Аристарха Васильевича стал задумчивым и ласковым. Он и так говорил всегда, будто старинную мелодичную песню напевал, а тут любовь и жалость к незнакомому таинственному Крису запели в нём ещё сильнее, чем обычно. – Старый, что малый, он же совсем, как ребёнок, доверчивый и любопытный, а ты его… Чуть на тот свет не отправил нашего милого Криса. У них и так неприятности, вода поднимается, с насиженных мест гонит. Не от хорошей жизни бегут, ещё и нас упреждают. Эх…

Аристарх Васильевич укоризненно покачал головой, и Гаю, хотя непонятно за что, тут же стало стыдно.

– Проблемы у нас, – продолжил Аристарх, – и так проблемы. Рачка чтоб её, бестолочь шалопутную, руны выломала. Истра ещё держится, а Даро совсем плох. Наверное, и не встанет уже. А ещё и ты Криса… Эх!

– Впрочем, ладно, голубчик, – всё-таки сжалился старик. – Ты отдыхай. Поспи ещё, после моей микстуры полезно поспать. А я попозже забегу, бульончика тебе доставлю.

Он поправил одеяло на Гае и неспешно отправился к выходу. Показалось или старичок прихрамывал? У самого порога оглянулся и повторил:

– Поспи, поспи… Мы тебя быстро на ноги поставим…

Никита Званцев, больше известный в Нижнестранновске как Кит, свернул с парадной улицы в небольшую арку. Этот краткий проход между срастающимися серыми стенами домами он знал ещё со своих школьных лет. Сразу повеяло детством – спёртым запахом мусорных баков, сыростью вечно теневых стен. Здесь всё началось много лет назад. Когда они были ещё совсем мальчишками. Тогда, десять лет назад…

Нижнестранновск. Около десять лет назад

– Пацан, поди сюда, – рыжий Эрик произнёс это негромко, не поворачивая головы, но Никита вздрогнул и остановился. Сначала на краткий миг ему показалось, что Эрик окликнул его, Званцев даже поразился этой наглости, но через секунду он узрел сгорбленную фигурку Гаевского, застывшую перед рыжим. В расслабленной позе Эрика пока не читалось никакой угрозы, и голос звучал, кажется, даже дружелюбно, но все же Никита понял, что ничего хорошего Гая в ближайшем будущем не ожидает.

– Чего тебе? – Гаевский постарался придать вопросу полную независимость, но в конце фразы, там, где предполагался вальяжный вопрос, тембр прогнулся, в голосе скользнула предательская визгливая нота. Это было плохо. Очень плохо для Гаевского.

Кажется, вся банда в сборе. На бетонном приступке за тыльной стороной аптеки, они, пять материализованных кошмаров всех приличных мальчиков в округе, расположились лениво, хмуро и абсолютно бесцельно. В этой жизни приспешников Эрика, действительно, не предполагалось никаких порывов и стремлений. До тех пор, пока в поле их зрения не возник Гай. У них сразу же появилась цель в жизни.

И чёрт дёрнул Званцева пойти дворами. Видимо, та часть Никиты, которая вечно стремилась к неприятностям, потащилась на репетицию этими вонючими тылами, мимо стыдливо укрытых от парадной стороны улицы мусорных баков. Там, где скрываются от света вопиющие несовершенства мира и банда рыжего Эрика.