– Ну, и про двух ангелов на плечах не забывай. Они тебе в два уха говорить будут, разное говорить, а ты одного слушай, а над другим посмеивайся.

– Над каким посмеиваться? – удивился парень. – И вообще, над кем?

– Тут уж я тебе не указчик, – прямо вот не сказал, а именно промолвил старик. – Подсказать могу, а как там дальше дело обернётся, это выбор уже твой. От тебя зависит.

И скрылся Аристарх Васильевич с глаз Гая. Только вдруг понял парень, что все это время голос старика казался ему очень знакомым. «Да, – подумал Гай внезапно, – это он. Тот, что разговаривал с крысами».

***

Ночью опять хлынул ливень. Гай, услышав шум падающей воды, вскочил сразу, и не секунды не задерживаясь, метнулся к окну. И почему он был так уверен, что непременно увидит то, что предстало перед его ещё наполненными сонным смогом глазами буквально через секунду?

Сначала он услышал тонкий горестный всхлип, который доносился всё из того же, расписанного пёстрыми граффити угла, затем увидел белую, полупрозрачную фигуру, но уже не стал ничего кричать, понимая, что испугает ночную незнакомку, а сразу влез в джинсы, и босиком, на ходу застёгивая молнию, помчался вниз.

У выхода на улицу он притормозил, сделал два глубоких вдоха-выдоха, придерживая рукой почему-то неистово колотящееся о грудную клетку сердце, и уже осторожно и бережно вышел из подъезда.

Белое видение, стараясь приглушить своё серебряное сияние, вжималось в темноту. Гай протянул ладонь. Осторожно, будто боялся вспугнуть бабочку.

– Привет, – тихо сказал он. Звук его голоса вплёлся в разлитый по двору шум дождя, прошелестел и разбился в капли на раскрошенном бетоне возле подъезда. Видение не то, чтобы вздрогнуло, а судорожно дёрнулось всем зыбким силуэтом, словно находилось в замешательстве – рвануться от Гая или, наоборот, к нему навстречу. Тем не менее наш герой понял, что призрак его услышал.

– Я – Гай, – все ещё осторожно, пользуясь тем, что видение не исчезло тут же, произнёс Гай. – А вы… Вы кто?

На него смотрели два огромных перепуганных глаза. Это была девушка – невысокая и худенькая, миниатюрная. Мокрые пряди волос прилипли к щекам, ночная сорочка – к почти неосязаемому телу. Что-то прошелестело в отголосках падающей воды. Гай не расслышал, протянул медленно руку и почти коснулся хрупкой ключицы под ситцевой ночной рубашкой. Видение подняло руку в робком защитном жесте и вдруг ясно сказало:

– Не надо. Вы меня пугаете…

Гай нервно рассмеялся:

– Это кто кого ещё пугает… В темноте, под дождём в ночнушке… Что вы здесь делаете? И кто вы?

Повторил он.

– Вы же не злой человек? – голос дрожал, прерывался. – Надеюсь, что не злой. Подождите…

Она с удивлением прислушалась к чему-то внутри себя. А затем произнесла с заминкой, очень неуверенно…

– Кажется… Нет, совершенно точно. Я – Лида. Меня зовут Лида.

– Лида… Очень хорошо! – отчего-то вдруг счастливым голосом выкрикнул Гай. Он почувствовал невероятную радость, неожиданное воодушевление. Словно, назвав своё имя, девушка открыла запертую дверь, за которой ему виделась свобода и роскошь простого, ничего не значащего общения. Кто-то доверился ему, и Гай сразу почувствовал себя сильнее и увереннее. Для самоуважения человеку необходимо знать, что рядом есть кто-то слабый и нуждающийся в защите.

Оказывается, он стоял к Лиде так близко, что, несмотря на дождь, чувствовал тихий, но настойчивый аромат, исходивший от неё. Странная смесь книжной пыли, сладковато-терпкой древесины, чуть-чуть – экзотических специй, и совсем немного – нежной ванили. Яркой нотой перекрывал эти едва уловимые ароматы запах ещё чего-то цветочного, но не резкого, а мягкого, приглушенного, болотно-затягивающего. Запах незнакомый, совершенно нездешний, будоражащий. Гай не сдержался, вдохнул глубоко, получилось неловко, потому что со свистом.