– А эти больше шишки, которые приставили тебя ко мне, не боятся, что я в тебя влюблюсь и выберу тебя в качестве мужа? И накроется тогда их план, – я с любопытством смотрела на хармита. Ну а что? Как мне кажется, у меня родился вполне годный план. Я заявлю, что выбираю Вирсиса, и все супер. Он забавный и пока меня не раздражает. А если судить по его манерной речи и розовым волосам, то и с интимом приставать не будет.

– Разочарую тебя, – на лице хармита появилась немного грустная улыбка. – Но эти, как выразилась, “большие шишки” предусмотрели такой вариант, – хармит встал немного резче, чем полагается, и стул-кресло с грохотом свалилось позади него. – Я бракованный хармит. И еще при рождении генетическое бюро позаботилось о том, чтобы такие, как я, не имели потомства. Так что влюбиться ты в меня, конечно, можешь. И сказать об этом правителям планеты – тоже. Но вот замуж они тебя за меня не отдадут, – и Вирсис вышел из столовой и уже в дверях, полуобернувшись, произнес: – Жду тебя в комнате наверху.

Горький осадок от разговора с Вирсисом преследовал меня весь остаток дня. Я даже не могла выбрать наряд для предстоящего мероприятия. Мне на выбор были предоставлены всевозможные фасоны и модели. Все это на 3Д проекциях, но все равно все было не то. В итоге я попросила лист бумаги и карандаш, чтоб нарисовать что хочу. Пока искали такие раритетные вещи, Вирсис рассказывал немного истории планеты Хармо. Он предложил запустить информационный фильм, но я отказалась. Еще с детства я запомнила то, что рассказывала учительница в школе, и напрочь забывала все, что читала в книгах. Мой странный мозг засыпал, как только я открывала книгу и приступала к чтению. Бакайцев во время опытов интересовали мои репродуктивные органы, так что мозгом они не занимались. Лишь помогли изучить язык и все на этом. Ну правильно, для них женщина-самка была лишь сосудом, который может воспроизвести себе подобного.

– О чем ты задумалась? – вопрос Вирсиса застал меня врасплох.

– Да так, ни о чем, – я покраснела от смущения. – Извини, на чем ты закончил?

– На том, что женщины, выходящие в свет, одеваются в традиционные наряды, – Вирсис вывел передо мной проекцию одеяния, в которое меня заматывали перед тем, как отвести к этому Совету Планеты.

– А зачем мы тогда наряд выбираем? – я удивилась. Мы сейчас примерно миллион платьев и не только пересмотрели. – И откуда у вас столько моделей одежды, если женщине, кроме национальных платьев, ничего нельзя в свет надеть?

– В свет – это когда ее увидят посторонние мужчины, – объяснил мне Вирсис некоторые понятия. – Женщину всегда сопровождают или охрана, или муж. За редким исключением киборг, но это встречается очень редко, – продолжил мужчина рассказывать.

– Почему? Что плохого в киборгах? – я пыталась вникнуть в его слова, чтобы снова не задуматься о своем.

– Совет придерживается мнения, что в связи с тем, что киборги слабо изучены, они не могут быть надежной охраной, – мне показалось, или хармит не горел желанием обсуждать эту тему?

– А гуманоиды, значит, хорошо изучены? Им можно доверять? – я не понимала такого предубеждения относительно киборгов. На душе появилось какое-то возмущение, словно обидели что-то свое. Хотя когда это киорги мне стали своим? А подвеска, о которой я и думать забыла, начала нагреваться. Я взяла ее в руку, чтобы точно понять: это она нагревается или все же мне кажется. Но нет, ящерка и в самом деле была удивительно теплой, значительно теплее, чем ей следовало быть.

– Это что у тебя? – мои действия привлекли к себе внимание Вирсиса. Он подошел и всмотрелся в ящерку. Даже в руку ее взял, чтобы рассмотреть получше. И после этого, как мне кажется, побледнел, позеленел и даже отпрянул.