Увы, это не гарантировало успеха. Интуиция подсказывала: графиня ускользнет от Маркоса. Для него она слишком умна. Поэтому Тарлаттус заменил коня в аббатстве Торадо и настоял на отправке голубей, чтобы оповестить епархии о беглых еретиках.

Некоторые агенты любили Свободный поиск за то сладостно-пьянящее чувство обнаружения ереси и торжественного предвкушения справедливого суда, которое он приносит, и вместе с тем, клирик был в этом абсолютно уверен, – это развлечение для фанатичных мальчиков, одержимых идеями Собора. Для него поимка Аэрин была лишь необходимым условием спасения Кармелы, и он убеждал себя в том, что гибель давы неизбежна. Это было небольшое и одновременно с этим очень важное утешающее оправдание перед самим собой, повторяемое чаще, чем любая ежедневная молитва.

Уже отгорел закат, когда его конь, спотыкаясь, остановился перед закрытыми деревенскими воротами. Раздался собачий лай, и одна из воротин приоткрылась, образовав тонкую щель, через которую проник свет от фонаря.

– Кто там? – послышался настороженный голос.

У Тарлаттуса уже не было сил и желания изображать заблудившегося путника, и он ответил:

– Клирик, ищущий ночлег.

Сторож открыл ворота, и Тарлаттус показал Святой Знак.

– Наконец-то, – пробормотал мужчина. – Я думал, вы не приедете, педро.

Он подхватил поводья и пропустил архиагента в деревню.

«Наверное, это аббат позаботился обо мне», – подумал архиагент, обходя зарычавшую собаку.

– Она в сарае.

– Простите, сеньор, я не совсем понимаю…

Сторож обернулся.

– Мы тоже, педро, мы тоже.

Тарлаттус побрел за ним, вспоминая разговор с приором. Может быть, он чего-то напутал? Или, – Тарлаттус задержал дыхание, сдерживая нарастающее волнение, – они поймали даву?

С другой стороны улицы появился храмовник с факелом в руках, и сторож остановился.

– Я останусь здесь. Позабочусь о коне.

– Да, я буду вам признателен, сеньор.

– Вас прислал Атирий? – спросил солдат, как только приблизился к Тарлаттусу.

Святой Знак, висящий на его шее и умышленно выставленный напоказ, раскачивался из стороны в сторону и стучал по вороненой кирасе, отсчитывая шаги.

– Нет, а в чем дело, Брат? – спросил архиагент, шагнув ему навстречу.

– Амиго, нам надо спешить. Мы нашли ее несколько часов назад.

Солдат посмотрел на него и нахмурился:

– Парик?

– Особенности сана, – ответил клирик задумчивым голосом, осматривая собеседника.

– Я же говорил им, что нам нужен священник, – он прошипел неприличное ругательство и вздохнул: – Надеюсь, ты сможешь помочь, амиго.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Тарлаттус, сжимая в ладони Святой Знак. – Как твое имя, Брат?

– Отзываюсь на Эрика, – храмовник покосился на Тарлаттуса и добавил. – А тебя-то как звать?

– Тарлаттус.

Они дошли до приземистого строения, запертого на висячий замок, и встали, прислушиваясь к ночной тишине.

– Не томи, открывай.

Солдат воткнул факел в землю и достал позвякивающую связку ключей, блеснувшую в темноте. Из-за нервной дрожи он никак не мог найти нужный ключ и обернулся:

– Еретики… Только они на такое способны… Может, ты сам? – в его глазах отразился суеверный страх.

У клирика появилось нехорошее предчувствие.

– Давай сюда.

Теряющийся в догадках архиагент открыл замок, поднял факел и вошел в сарай. За его спиной послышался напряженный голос Эрика, схватившегося за рукоять шпаги:

– Амиго, будь осторожнее.

– Не беспокойся, – отозвался клирик и присел на корточки перед девушкой, лежащей на земляном полу. Прежде всего, он смахнул слипшиеся от крови волосы, скрывающие ее бледное лицо с раскрытыми немигающими глазами, и осторожно наклонил факел.