– Лезть? – оглядываюсь на него. – Так ты называешь проявление заботы? Что ж. Теперь ясно, в кого он такой!

Нахмурив брови, Андрей отводит взгляд.

Я осматриваю чистую кухню. На сегодня для меня работа тут закончена.

– Вика…

Андрей, встает на пороге, видимо, догадавшись, что я собираюсь свалить.

– Все. Я устала, – качаю головой.

Мой взгляд скользит вверх, встречаясь с голубыми глазами мужчины.

– Извини, пожалуйста, – просит Андрей.

– Ты так и будешь постоянно за него извиняться?

– Я не за него, я за себя. Ты молодец, что сходила, – Андрей виновато улыбается. – Это многое о тебе говорит, как о человеке. И вместо того, чтобы сказать тебе спасибо, я начал лезть под шкуру. Извини, ладно? Я не хотел тебя обидеть. Просто тоже перепсиховал из-за Магеллана. Он был для нас больше, чем любая из собак. Считай, что сегодня я отправил на тот свет своего друга, – вздыхает он. – А Клим… Он справится. Он и не такое вывозил. Просто надо дать ему несколько дней. Хорошо?

– Как скажешь, – мне уже реально плевать на то, плохо ли Климу.

Он у меня в печенках сидит.

– Пойдем кино посмотрим? – предлагает Андрей. – Я заварю тебе чай с мелиссой? – Поджав губы, я упорно молчу. – Вика? Ну не сердись, пожалуйста. Это наши с ним дела, мы разберёмся. Не принимай все близко к сердцу.

– Хорошо.

– Так что насчёт фильма и чая? – он уговаривает меня своим настойчивым взглядом.

Понемногу я смягчаюсь.

Стоит признать, что у меня нет причин злиться на Андрея. Однако, как же далеко упало яблоко от яблони. Андрей – просто душка в сравнении со своим необузданным сынком.

– Ладно. Давай, – соглашаюсь я.

А этот пусть мерзнет в своем шалаше.

– Иди пока выбирай, – говорит Андрей.

Испытывая смешанные чувства, я плетусь в комнату, сажусь на диван и из десятков, если не сотен, фильмов не могу выбрать ни одного.

– Ну что? – спрашивает Андрей, когда входит в комнату через несколько минут.

В одной руке у него чашка с чаем, в другой – пустой бокал, а под мышкой зажата бутылка.

– Спасибо. Не могу определиться, – забираю чашку. – Чем больше выбор, тем хуже.

Андрей садится рядом и ставит бутылку на пол.

– Ладно. Давай я сам, – берет в руку пульт. – Этот видела? – спрашивает, открыв одну из папок.

Я читаю название на латинице:

– Апокалипсис. – Качаю головой. – Нет.

– Отлично. Только он с субтитрами, – предупреждает мужчина.

– Я умею читать.

Андрей принимает мой ответ за руководство к действию и запускает фильм.

– Выпьешь со мной? Виски? – тянется к бутылке.

– Я же говорила, что не пью.

Сделав небольшой глоток чая, чувствую в нем освежающие лимонные нотки мелиссы.

Андрей наливает себе виски, немного, на два пальца, и приподнимает бокал.

– Тогда с твоего позволения. – Мужчина разом опрокидывает в себя содержимое бокала. Я делаю еще один глоток, слушая, как он громко дышит. – А ты как, вообще не пьешь? – спрашивает, убирая пустой бокал на пол.

– Совсем, – отрезаю я. Но потом понимаю, что это прозвучало невежливо. – Моя мать – запойная алкоголичка, – объясняю я более сдержанно. – Когда мне было двенадцать, ее лишили родительских прав. Поэтому каждый раз, когда мне предлагают выпить, я думаю о том, куда меня это может завести.

– Ты жила в детском доме? – спрашивает Андрей тихим голосом.

– Да, четыре года. А до этого почти два – в социально-реабилитационном центре. У матери была возможность забрать меня. Всего-то нужно было привести в порядок квартиру и перестать пить. Она инвалид с детства, пенсию получает… И все на пьянку.

– Прости, если спрашиваю, – осторожно произносит мужчина, – а отец?

Я пожимаю плечами. Напрасно он так. Эта тема давно меня не расстраивает.