Рюпализ сел за компьютер и начал что-то набивать на прозрачной сенсорной клавиатуре, в то время как я осматривала лабораторию. Она была огромной и занимала весь этаж башни, меня никто не останавливал, и я вдоволь нагулялась по новому объекту, открыв для себя много интересных установок, о назначение которых даже не догадывалась. Но смотреть на них мне понравилось, я словно оказалась внутри кинофильма о будущем.

– Я закончил, расскажешь мне ещё что-нибудь о Земле? – повернувшись на крутящемся кресле в мою сторону, попросил правитель, он очень сильно интересовался планетой и любил слушать.

– Что именно вам рассказать? – уточнила я, мысленно начиная перебирать темы и варианты.

– А мне показалось, мы перешли на «ты», – произнёс Рюпализ, и я поняла: мужчина тогда заметил невольно выскользнувшее у меня слово.

– Я случайно тогда обратилась к вам так. Вы правитель, а я рабыня порабощённой вами планеты, – сказала я, как-то гневно посмотрев на него.

– Можешь на ты, мне так даже больше нравится. Расскажи о своей семье, – предложил он неожиданно.

В сердце больно кольнуло, стоило ему упомянуть семью. Нет, в их гибели я упрекнуть его не могу, мои родители погибли в автомобильной катастрофе за четыре года до вторжения. Но у меня ведь был жених, я собиралась выйти замуж, правда, в последнее время всё чаще и чаще ловлю себя на мысли, что совсем не вспоминаю Сергея. Наши беседы с правителем вытесняли их.

Решившись, я рассказала ему о детстве, о своей жизни в городе, о том, как гостила у бабушки на каникулах, что любила делать, как по вечерам фотографировала закат и ещё о многом. Как будто заново пережила те близкие сердцу мгновения.

Что такое уборка, я уже почти забыла и давно не таскала повсюду с собой ведро и тряпку. Наши встречи стали ежедневными, теперь я не только рассказывала правителю о земной жизни, но и порой помогала, подавая какие-то инструменты или реактивы. Он периодически ставил разные опыты и, судя по выражению его лица, часто неудачные. Ещё я стала периодически подворовывать на кухне ту или иную еду и приносить Рюпализу, после кофе он загорелся идеей попробовать как можно больше земных продуктов. Меня, конечно, мучил вопрос: почему тот сам просто возьмёт и не покинет башню. Ведь за её пределами, не сомневаюсь, можно достать более вкусные продукты. Но спрашивать я не стала, решив, что дело в вышестоящем начальстве, наверное, они против такого самоуправства.

Сегодня правитель усердно рисовал на доске схемы, мел, вообще, был излюбленным средством передачи информации. Закончив с подсчётами, он слишком резко развернулся и уронил лежащие на краю бумаги, и те ворохом осенних листьев упали на пол. Я тут же соскочила с кресла, чтобы собрать их, и правитель тоже согнулся на корточки, помогая мне. А когда все листы были возвращены на место, мы оказались с ним неприлично близко.

Рюпализ неожиданно дотронулся до моей руки своей, его кожа была на удивление тёплой, я почему-то ошибочно предполагала, что его кисти рук будут холодными, как тело у змей. Он слегка погладил большим пальцем тыльную сторону ладони, и это даже не ощущалось как нечто отталкивающее. Яркие янтарные глаза пришельца с вытянутыми зрачками смотрели прямо на меня, и я невольно облизнула губы, потому что внезапно во рту пересохло, сердце забилось сильнее, и мне резко захотелось его поцеловать. Не знаю, о чём я думала, но, поднявшись на носочки, прислонилась своими губами к его, и правитель ответил на поцелуй, правда, очень легко и невесомо. Ну да, это ведь его первый поцелуй, у них нет девушек, я-то и забыла. Как и забыла тот факт, что передо мной инопланетный захватчик, а не просто пришелец с другой планеты. Я резко выдернула свою руку из его и отстранилась, наверное, в моём взгляде был гнев, гнев на саму себя, но Рюпализ воспринял это иначе.