Беглянка в другие миры.
Походное
Возьми меня с собой, закинь за плечи.
Я за спиной твоей тихонько помолчу
О том, о чем обычно водят речи.
Я только лямкой скрипну, если захочу.
Не понесу твои ночные страхи,
Твою беду, надежду и тоску.
Клади фонарик, ножик, две рубахи,
Крупу и сало с хлебом по куску.
Давай без слез, объятий на прощанье,
Попей воды и завтракай легко.
Не обещай, не требуй обещанья…
Мы выйдем вместе в утро-молоко,
Пока не весь на волю свет излился,
Пока звезда на небе не одна.
Не важно, пел ли ты или молился,
Твоя тропа отсюда не видна.
Мы выйдем сразу, как мечом отъяты.
Пусть ветер пробежит по волосам.
И в тех местах, где вечно спят солдаты,
Ты, может быть, узнаешь, кто ты сам.
Или узришь себя в тугом ущелье,
Зашитом перелетами орла.
Сквозь шуток рой в безудержном веселье
Влетишь в родник, как звонкая стрела.
Идем туда, где можно крикнуть грозам
И многократный получить ответ.
Где нужно быть убийственно серьезным,
Чтоб потеряться между да и нет.
И на привале горном под усталость
Найдя строку из каменистых спин,
Ты не считай, как много нам осталось,
Клади меня под голову и спи.
Пускай тебе приснится этот берег,
Знакомый и исхоженный давно,
Пейзажные родные акварели
И снежное скупое полотно.
Пускай приснится та, что не серчает
И сердце в половинках не хранит.
Ты погляди, кого она качает,
Пока тот кто-то на пригорке спит!
И та, другая, вечно молодая,
Хоть кос уже остриженных копна.
И бьет копытами ее гнедая,
И голос чист. Натянута струна.
Пусть утро пробежит по горным склонам,
Сминая мрак и росы серебря.
Ты каждому шнурку отбей поклоны,
Идя от сентября до сентября.
Твоих утех всего-то и осталось —
Канва берез и пенистый прибой.
В душе попробуй, умести такую малость.
Пожалуйста, возьми меня с собой!
За батоном, сметаной и творогом
Пробуждение. С первыми солнечными лучами
Избавился ото сна.
Где же этот путник, с насытившимися очами,
И где же его подруга весна?
Где эти волны стареющей бирюзы
И обжигающей вороненой стали?
В газете ведь были одни тузы,
Пока её не сверстали,
Пока в ней не поселилась рыба
По четыреста пятьдесят за хвост.
Мы бы вышли откуда-нибудь из Магриба,
Но нас посеяли здесь. И мы пошли в рост.
И вот теперь, кто выше, кто ниже, не разобрать,
Себя не покинув, стоящего на месте.
Да еще при этом надо бежать
За час километров двести,
А может быть, даже и все пятьсот.
Сегодня в продаже вересковый мед из сот,
Только что добытый,
И пчелы уже свободны.
В гостиной петлей кабель лежит перебитый,
Но еще не негодный.
Слушай, ты не стучись мне больше в ухо,
Лучше так приходи, посидим, будем пить чай.
Будет сначала жарко и сухо,
А потом мы прольемся дождем невзначай.
И может быть, от нас останется еще и на град.
Не каждый из нас останется без наград,
Без солнечного загара
И поцелуя на победившей щеке…
Я вот все думаю, как там живет водопад Ниагара
На одноименной реке.
Не страшно ли ему падать вниз
С такой большой высоты,
Ежесекундно шагая через карниз
В широко разинутые рты
Людей приходящих и уходящих
И брызгами, может быть, мечтающих стать?
Приходится быть настоящим, чтоб искать настоящих.
И так удивительно себя запускать
В это утро. Как малька в новую воду —
С волнением и восторгом.
Надо, наверное, побриться и ходу…
За батоном, сметаной и творогом.
Под дождем
Бегло по кнопкам души – дождь,
Мимо меня куда-то бредет мим.
Сердце стучит, скулы свело, дрожь.
Шляпка зонта – хлоп, а под ней грим.
Листья летят, листья лежат, спят.
На лобовом дворники ждут знак.
Справа и слева куча машин в ряд,
Пятница, вечер, полупустой бак.
Осень уже тоже полупуста,
Четки дворов, съежился день, мгла.
Рано вчера, рано сегодня встал,
Рабочей неделе немного гореть дотла.