Возникновение смешанной теории арбитража связывают с 44-й сессией Института международного права в апреле 1952 г., которая приняла резолюцию, констатирующую, что хотя арбитраж существует в силу совпадающих воль сторон, которые проявляются в арбитражном соглашении, однако исходя из правовой природы института sui generis арбитраж не может быть урегулирован в международных отношениях одним законом (привязкой) и обладает характером, требующим применения процессуального права[42].

В развитие этого вывода были выдвинуты следующие предположения:

1) в силу юридической природы арбитража как института sui generis вопросы, связанные с международным коммерческим арбитражем, регулируются как материальным, так и процессуальным правом;

2) стороны вправе избрать закон, применимый к соглашению об арбитраже. Совершив такой выбор, стороны признают, что местом пребывания арбитража будет территория страны, закон которой они избрали;

3) на условия действительности арбитражного соглашения не обязательно распространяется действие норм права, которым регулируется основной договор.

Впоследствии ряд отечественных авторов (Д.А. Кейлин, Л.А. Лунц, С.Н. Лебедев), поддержав подобное решение, строили свои выводы на основе квалификации арбитража с позиций этой теории, иногда именуя ее также комплексной теорией (И.О. Хлестова).

В то же время вопросы взаимоотношений арбитража и государственного суда (например, допустимость спора в качестве предмета арбитражного разбирательства, принятие обеспечительных мер, приведение в исполнение арбитражного решения) будут разрешаться на основании процессуального права того государства, на территории которого имеет место арбитражное разбирательство, или того государства, где испрашивается исполнение арбитражного решения;

Автономная теория международного коммерческого арбитража возникла в 60-х гг. XX в., ее автором является французский ученый Ж. Рюбеллен-Девиши. Он и его сторонники полагали, что юридическая природа арбитража может быть определена только с учетом его целей и реальной пользы, т. е. тех гарантий, которые необходимы сторонам, чтобы не обращаться в государственный суд.

Арбитраж, по данной теории, рассматривается как независимое явление (sui generis), юридическая природа которого должна быть объяснена из прагматических соображений быстроты и удобства разрешения споров, возникающих между хозяйствующими субъектами (предпринимателями). Именно данное обстоятельство и влияет на совершенствование и упорядочение процедуры третейского разбирательства, закономерности развития которого исходят из потребностей коммерческого оборота.

Однако Е.А. Виноградова считает, что автономная теория арбитража не является теорией его правовой природы и имеет право на самостоятельное существование наряду с признанием теории sui generis. В связи с этим ею было предложено свое понимание автономной теории как имеющей несколько уровней:

а) международно-правовой;

б) национального законодательства;

в) локальных правовых актов.

На каждом из этих уровней на основе информационного обмена происходит селекционный отбор наиболее совершенных норм и правил организации и деятельности третейского суда[43].

В.Н. Ануров выделяет следующие юридические последствия, наступающие для участников арбитражного разбирательства при последовательном соблюдении автономной теории:

1) отказ от применения арбитрами правовых норм при проведении арбитражного разбирательства и разрешении спора по существу не будет являться основанием для отказа в признании и исполнении вынесенного этим арбитрами арбитражного решения;