На стадии привлечения потенциальных инвесторов на первый план выходит дифференциация образа страны. Сегодня демонстрация соответствия инвестиционного климата международным стандартам или эффективности производства в ней сходит на нет. На первое место выдвигается подчеркивание уникальных черт, характерных только для данной экономики. Происходит также сужение и конкретизация списка приоритетов. К примеру, «пионерные» высокотехнологичные проекты, традиционные проекты, экспортно-ориентированные отрасли промышленности, внутренние отрасли, конкурентоспособные на мировом рынке, и т. д. уже не так привлекают современного инвестора.

Помимо изменений в применяемых инструментах инвестиционной политики в 1990-х гг., происходили изменения в условиях ее проведения. В результате элементы новой инвестиционной парадигмы наблюдаются в большинстве стран. Там происходит усиление роли государства в инвестиционной политике. Если раньше такие группы факторов, как емкость рынка, потенциал экономического роста, ресурсы, были на первом месте, на втором – макроэкономическая политика и только на третьем – собственно политика в отношении ПЗИ, то теперь вследствие глобализации и конвергенции экономики именно политика в отношении ПЗИ становится главным элементом. Усиление конкуренции и снижение нормы прибыли также делает инвесторов более чувствительными к государственной политике.

В эпоху глобализации наблюдается усиление конкуренции стран за инвестиции. Она приняла уже всеобъемлющий характер. И хотя основная борьба идет на региональном уровне, макрорегионы тоже начали конкурировать между собой. Указанная тенденция чревата усложнением взаимозависимости стран.

При отсутствии эффективного многостороннего регулирования, в условиях возрастающей роли ПЗИ предпринимаются попытки гармонизации национальных политик в отношении ПЗИ. Страны, конкурирующие за инвестиции, вынуждены следовать за политикой «лидеров».

Происходит усложнение государственной политики, воздействующей на ТНК. Она также должна оперировать большим количеством инструментов. Это порождает проблемы координации, кроме того, увеличивается риск возникновения «узких мест», когда по каким-либо направлениям будет наблюдаться недостаточная активность государства.

Сегодня в инвестиционной политике наблюдается тенденция отмены жестких ограничений для ПЗИ и увеличения числа «мягких» инструментов, а также активизации их применения. Одновременно с усложнением политики происходит ее децентрализация и перенос ее на микроуровень. В результате изменяются цели государственной политики в отношении ПЗИ. Если раньше результат инвестиционной политики определялся объемом капиталовложений, числом занятых, то сегодня в центре внимания находятся характеристики «динамических» эффектов влияния инвестиций на индустриальную структуру принимающей страны: изменение условий доступа на рынки, передача технологий и развитие человеческого капитала.

Правительства принимающих стран стали применять инвестиционные стимулы для поощрения расположения в своих странах специфических структур ТНК – штаб-квартир, центров по обработке информации и запросов клиентов, сбытовых подразделений, исследовательских структур, занимающихся НИОКР.

Акцентом на внешних эффектах обусловлен переход от поощрения отдельных отраслей к поощрению отдельных производственных процессов, приводящих к созданию динамичных кластеров (сборка, производство компонентов, сервис). Если раньше приоритетом было развитие местных компаний, то теперь – интеграция структур в рамки глобальных ТНК.

Вышеизложенное определяет политику нового поколения – активную политику принимающих стран по отношению к ПЗИ, нацеленную на максимизацию выигрышей и минимизацию проигрышей. В зависимости от сложившихся на национальном рынке условий государства привлекают именно те виды инвестиций и ТНК, которые окажут наиболее позитивное воздействие. В многочисленных рекомендациях международных организаций подчеркивается, что селективность на уровне отдельных проектов нежелательна, в то время как идентификация целевых секторов, наоборот, является «хорошей практикой».