– Однако, – произнес он с осуждением. – Детство в заднице заиграло? А ну, быстро домой.

– Илья, ну, что ты такое говоришь? – обиделась девушка. – Мы просто с Данилой играем.

– Нашли себе игры. Домой, я сказал. Вон, дождь надвигается, – гигант неопределенно показал рукой на небо, задрал голову. – И громыхает уже.

Как раз раздался раскат грома. Юля легко и без страха спрыгнула в подставленные руки гиганта, тот слегка приобнял ее и поставил на землю.

– А ты сам спускайся. Ты же мальчишка. Чего дожидаешься? – бросил он Даниле.

Мальчик спорить не стал. Чувствовалось, что гигант для него – авторитет. Причем авторитет непререкаемый. Он уцепился за перекладину, соскользнул, повис на ней, а затем соскочил.

– Вы идите, я машину припаркую, – рослый Илья сложился, чтобы забраться за руль.

Пыхнув голубоватым дымком, «Жигули», сливающиеся цветом с асфальтом, покатили вдоль пятиэтажки.

В подъезд уже входили все вместе. Две бабушки, облюбовавшие скамейку рядом с крыльцом, не слишком приветливо отозвались, когда троица с ними поздоровалась.

– Наши, что ли? – удивилась бабушка в платке, из-под которого выбивались седые волосы.

– Можно сказать, и наши, – отозвалась ее соседка чисто городского вида. – Квартиру Петровых сняли. Старики решили на лето на дачу перебраться, на ремонт деньги копят.

– А значит, рядом с тобой живут. Кто хоть такие? Семья?

– Кто их поймет. Вроде и семья, а вроде и нет, – поморщила старая женщина лоб. – Как заселились, то ничего с собой не привезли. Только пару сумок из машины достали. Вроде как не здешние они. Мужчина высокий – бывший спортсмен. Кажется, биатлоном занимался. Они в первый день мне в дверь позвонили, представились. Сказали, что теперь мы соседи.

– Тихо живут?

– Не жалуюсь…

Юля ковырялась ключом в разбитом дверном замке съемной квартиры. Илья с усмешкой смотрел на нее, ждал, когда ей это надоест.

– Не получается, – пожаловалась девушка.

– Замок чувствовать надо, – Илья взял ключ. – Вставляешь и нежно так проворачиваешь.

В разбитом механизме щелкнуло, дверь отворилась. Данила сбросил кроссовки и побежал на кухню к холодильнику.

– Руки помой! – крикнула вслед ему Юля.

– А если я есть хочу? – послышался в ответ звонкий голос мальчишки.

– Когда помоешь, тогда и поешь.

Гигант Илья придержал Юлю за локоть и шепнул.

– Ты ему поесть разогрей. Нам нужно переговорить, – глаза его сделались предельно серьезными.

– Надеюсь, что… – Юля не успела договорить, Илья поторопил ее.

– Все потом.

Данила, сидя на крохотной кухоньке съемной квартиры, быстро черпал ложкой суп с лапшой и жадно откусывал от большого ломтя черного хлеба.

А Юля и Илья негромко переговаривались в комнате, где стояли старый платяной шкаф, телевизор, стол-книга и раскладной диван.

– … я их нашел, выследил, – глаза у Ильи блестели.

Юля нервно теребила завязки на поясе шелковой юбки.

– Илья, может, не надо? Все уже в прошлом. Этим ты никого не воскресишь, – пыталась она достучаться до разума гиганта. – Оставим все, как есть. Ты о Даниле подумай.

Но Илья зло скривил губы:

– Воскресить никого нельзя, однако можно сделать так, чтобы другие над новыми мертвецами не плакали. И это в моих силах. Ты знаешь, они мне часто снятся. Словно живые, говорю с ними, а потом просыпаюсь и понимаю, что их уже нет на этом свете, – гигант пригибал голову, будто бы на него сверху навалилась невидимая тяжесть. – Неужели ты способна все им простить?

– Я этого не говорила! Но ведь Данила…

– Ты мне, главное, не мешай.

Мальчишка, улыбчивый и счастливый, забежал в комнату.

– Можно я мультики посмотрю? – он вытер рукой жирные от супа губы.