Люди неохотно выходили из своих жилищ. Они выглядели измождёнными, с потемневшими от бессонницы глазами, всё ещё дрожа под гнётом ночных кошмаров. Сны преследовали их с пугающим постоянством – обрывки образов, тени, тянущиеся из глубины веков, смутные угрозы, от которых хотелось бежать, но ноги вязли в пустоте.

Они не знали, был ли это просто дурной сон или знамение.

Но страх, пробудившийся в их сердцах, был вполне реален.

Подгоняемые древними суевериями и тревогой, они потянулись к центральной площади, где испокон веков объявлялись важнейшие вести.

Тишина, висевшая над городом, была зловещей.

Когда первые из пришедших достигли площади и прошли мимо места казни, их шаги замедлились, а затем и вовсе остановились.

Люди застыли, с трудом подавляя рвущиеся наружу крики.

В раскалённом воздухе, дрожа от зноя, словно мираж, возвышался силуэт.

Зверь.

Рогатая пантера.

Она стояла, широко расставив лапы, напряжённо выгнув спину. Короткие, но мощные клыки, обнажённые в оскале, ловили солнечный свет, а янтарные глаза, застывшие в прищуре, прожигали насквозь.

Её ромбовидная чешуя, переливалась багрянцем в первых лучах восхода трещала, вздымала песок вокруг себя. От её массивного тела исходила тёмная тень, угрожающе вытянувшаяся по песку, словно предостережение.

Её дыхание было слышно даже на расстоянии – тяжёлое, глубокое, разрывающее воздух приглушённым рокотом.

Никто не смел двинуться.

Никто не решался сделать лишний вдох.

Почитаемый всеми зверь предстал перед ними во всей своей устрашающей красе.

Первые из собравшихся медленно опустились на колени, их лица исказились смесью страха и благоговения. Они касались лбами горячего песка, поднимали ладони к небу в молчаливом знаке почтения.

Но не все склонились.

Воины стояли, сжимая в руках длинные копья. Они не осмеливались сделать шаг, но их тела были напряжены, готовые к бою. Острые наконечники оружия отражали золотистый свет солнца, но дрожащие пальцы выдавали их неуверенность.

Их научили не бояться смерти, но сейчас они видели нечто большее.

Шаман появился из толпы, шествуя с грацией неоспоримой власти.

Великий, закалённый временем и ритуалами, он шёл во главе оставшихся в живых пяти "пальцев" – древней касты, чей долг заключался в общении с миром духов.

Он не отталкивал людей руками, не разрывал живую массу, но, едва подойдя ближе, заставлял их расступаться, как если бы невидимая сила раздвигала тела.

Медленно, но неуклонно, он достиг центра площади.

Остановившись перед воинами, он вскинул вверх свой посох.

Голова грозового ворона, украшавшая верхушку, казалось, ожила. Её клюв был приоткрыт, словно в немом крике, а глаза сверкали пугающим зелёным светом.

– Великий Дуум’Хол, прими это подношение, – голос шамана был ровным, но в нём звучала древняя, неоспоримая сила.

Он кивнул в сторону склонившегося неподалёку человека.

– Тебе выпала великая честь. Ступай.

Человек вздрогнул.

Его руки сжались в кулаки, ногти вонзились в кожу, оставляя багровые полумесяцы. Он попытался отступить, но не смог. Густая, липкая чернота заволокла его зрение, заполняя собой весь мир. Словно невидимые нити, она связала его конечности, подчинила тело чужой воле. Как сломанная марионетка, он двинулся вперёд. Его движения были неровными, судорожными. Он дёргал головой, пытаясь обернуться, но ничего не видел за завесой мрака. Земля под его ногами казалась зыбкой, ненадёжной. Он сделал ещё шаг.

И тут раздался рык. Низкий, вибрирующий, наполненный такой первобытной силой, что у всех, кто его слышал, перехватило дыхание.

Человек замер, ноги подломились, и он рухнул на песок. А затем все услышали – надрывный, мучительный плач.