Дела и заботы

Когда бизнес-ланч заканчивался и наступало затишье, готовить зал нужно было заново. Бесконечная натирка ножей, вилок, бокалов – из химчистки привезли постиранные салфетки -всё по новой, скучная монотонная работа. Мои старшие коллеги использовали передышку с куда большей пользой – кто-то бесцеремонно спал, растянувшись на диванчиках, кто-то пытался писать курсовую, кто-то выбирал покупки из свежего каталога косметики. Во всех ресторанах найдётся женщина, которая параллельно с работой распространяет нечто подобное. Подавляющее большинство моих коллег мыло голову, брызгало подмышки, втирало в лицо и в попу то, что распространяла через каталоги повар холодного цеха Татьяна Кашулина. Некоторые штуки и впрямь были нелишними. Например, охлаждающий дезодорант и тальк для ног.

Всякая работа по-разному наносит ущерб здоровью. У офисных клерков – портится осанка и садится зрение, артиллеристы -глохнут, у айтишников борода врастает в свитер, чиновники теряют совесть и становятся сволочами, а у официантов сильнее прочего страдают ноги. Через 14-16 часов, проведённых в классических туфлях (а именно их, как правило, хотят видеть рестораторы на ногах официантов), ступни ног преют, вскипают и практически протухают. Стоит ли говорить, что пахнут при этом – отнюдь не фиалками. Мой совет начинающим официантам: выбирайте обувь очень тщательно. Совершенно не обязательно рабочие ботинки должны стоить запредельных денег, многие недорогие туфли служили мне дольше и лучше, чем обувь дорогих брендов. Но никакого кожзама, только кожа – только хардкор! Тоже самое касается носков. Они должны быть качественными, из натурального материала. На носках экономить не стоит. Иначе не помогут ни тальк, ни охлаждающий антиперспирант для ног. Вторая, неочевидная профессиональная проблема, с которой я столкнулся в работе, касается в основном особей мужеского пола. Возникает она, как правило, в «запару», когда приходится много и бестолково бегать.

Запара – ещё одно новое слово в моём лексиконе, обозначающее коллапс в работе, возникающий по массе причин, но в основном из-за резкого наплыва большого количества гостей, в результате которого кухня и бар не успевают вовремя отдавать заказы, а всё недовольство публики выслушивают, разумеется, официанты.

Но вернусь к упомянутой деликатной проблеме. Речь идёт о натёртости в паху. В один момент пробежав по ресторану не один километр от кухни до столика и обратно, вдруг понимаешь, что любой шаг причиняет тебе жуткое страдание. Точнее, страдание причиняет соприкосновение промокших от пота брюк с самым интимными местами. В попытке избежать этого пренеприятнейшего трения, начинаешь ходить смешной «походкой ковбоя» – именно поэтому подобную проблему называют «ковбойской болезнью». Для того чтобы описанная ситуация вас не коснулась, нужно соблюдать банальные правила личной гигиены, принимать душ при первой возможности и использовать антиперспирант. Никто не захочет оставить чаевые человеку, подавшему сколь угодно вкусную и красивую еду, из подмышки которого несёт сыром с плесенью.

Меню

Для того чтобы стать полноправным официантом, в первую очередь нужно в совершенстве знать меню кухни, бара и иметь представление о винной карте. В распечатанных для меня на принтере листах с названиями и ингредиентами блюд было множество неизвестных слов и названий. Спустя много лет я случайно узнал, что меню «Ромео» во многом было содрано из культового московского ресторана девяностых и нулевых «Ностальжи». Но тогда, понятное дело, мне подобное не могло прийти в голову. «Филе морского окуня на ложе из волос ангела». Бррр… Сколько же надо выкурить, чтобы назвать еду волосами? Пусть даже и ангела. Оказывается, роль пресловутых волос выполняла паста. Сейчас даже у дошкольника, которому скажут, что на ужин сегодня паста с лососем, не возникнет никакого непонимания. Но мне никогда прежде не доводилось сталкиваться ни с какой пастой, кроме как с зубной, ну, или со стиральной. Даже не буду вас утруждать разъяснениями, что это была за хрень. Но с макаронами или вермишелью слово «паста» у меня не ассоциировалось, ну ваще никак. Неведомое фондю с лобстером, какие-то тигровые креветки «фламбэ», лягушачьи лапки, улитки в чесночном масле, мидии (с какого-то перепугу) «киви», крем-карамель. Всё было непонятно. Даже обычные высокие бокалы почему-то назывались «хайболами», низкие – «роксами», привычные коньячки – «снифтерами», шампанки – «флютэ», а рюмки без ножек, те из которых принято пить текилу – «шотами». Маленькие сковородки в деревянной оправе назывались «баранчиками», жульены подавали в «кокотницах», к которым требовалась вырезанная из бумаги «папильотка», надеваемая на металлическую ручку, чтобы гость не дай бог не обжёгся, а здоровенные, подогреваемые спиртовыми горелками металлические подносы с крышками для больших блюд – были «мармитами», или того хуже – «шавендишами». Ещё печальнее дела обстояли с баром: ликёры из сорока трав, абсент из полыни, над которым следует сжигать сахар на вилке, коньяк из тысячи и одного коньячного спирта, односолодовый виски, смешанный виски, островной виски, ирландский виски, американский, канадский виски, виски с ароматом соли, йода и железнодорожной шпалы, виски с ароматом ириски и виски с запахом немытого дяди Фёдора… Множество сортов чая: высокогорный, зелёный, животворящий матэ, ассам, улун, лапсанг сушонг – пахнущий лыжной мазью, дарджилинг, шмарджилинг, любимый чай президента (по каким-то авторитетным слухам) – моргентау. С кофе совсем беда: суматра, марагоджип, бразильская арабика французской обжарки и, конечно, самый дорогой в мире кофе, зёрнами которого, прежде чем их пожарили и смололи, полакомилась, а потом, простите, покакала какая-то кошка из южной Америки. И это, не говоря про коктейли и винную карту. У меня никак не укладывалось в голове, что вино, сделанное из винограда, может пахнуть и вишней, и малиной, и смородиной, и кожей, и мехом, и табаком, и луговыми опятами.