Где-то спустя неделю я стала понимать, что у нас отношения уже вовсе не приятельские, а гораздо теплее и ближе. Всё время ловила себя на том, что хочу увидеть Женю, поговорить с ней. Она иногда знакомила меня с кем-то: то с тремя парнями, с которыми они играли в своей рок-группе (Женька обожает рок, к тому же неплохо владеет электрогитарой, те парни научили), то с какой-то девчонкой с красивыми серыми глазами (я всё думала, на что Женя её «подсадила», но так и не поняла), то с двумя девчонками-полиглотами, они вроде бы играли в учебном фильме в той киностудии… Словом, не давала очнуться от чувства ревности.

Мы очень долго общались, не произнося слова «друзья». Только через месяц Женя мимоходом обронила: «У меня всё равно друзей нет. Только ты, и всё». Тогда мне открылся на мгновение мир, в котором она жила: мир, где все – не более, чем приятели и единомышленники, и никто, кого можно было бы назвать другом. Тогда я перестала всё время ревновать, зная, что общение со мной ей важнее, чем все те связи, которые связывают её с её знакомыми. Так мы стали друзьями официально.

Когда я взяла трубку, то сразу поняла, что с ней что-то не так.

–Ты себе представляешь, сколько время? – процедила я, хотя и была жутко рада её звонку.

–Ира, пожалуйста, ты можешь приехать? – скороговоркой выпалила Женя. Мне показалось, будто ей трудно дышать. И такой умоляющей интонации я у неё ещё не слышала…

–Приехать? Что слу…

–Пожалуйста, очень тебя прошу! – почти в панике закричала она с той же мольбой в голосе.

–Что случилось? Тебе плохо? – быстро спросила я, ощущая, как по позвоночнику к голове крадётся ледяной ужас.

Что, что могло привести её в такое состояние? Что могло так напугать мою железобетонную подругу?..

–Ира, приезжай сейчас, пожалуйста!..

–Ты можешь…

–Просто побудь со мной, – неожиданно тихо попросила Женя.

У меня вздрогнули внутренности. Это стало последней каплей.

–Куда?

–В общежитие… Туда не пускают только после часа ночи, а сейчас только полночь…

Я бросила телефон на диван у противоположной стены и метнулась было к шкафу, но вовремя притормозила и, с трудом заставляя себя не срываться на бег, прокралась в спальню к родителям.

–Мама, – прошептала я, осторожно прикасаясь к маминому плечу. Она у нас спит очень чутко. – Мам, слушай…

Спешка мгновенно исчезла, когда я стала будить маму, потому что вряд ли из этого что-то выйдет. Скорее всего, мама меня никуда не отпустит. И скажет пару слов о моей ненормально-горячей привязанности к подруге. Для мамы дружба не имеет цены, как для меня, и она не очень-то понимает мою преданность.

–Чего? – сонно спросила мама. Спавший где-то у мамы в ногах Фрак проснулся и сквозь темноту хмуро посмотрел на меня.

–Мама, мне тут Женя звонила, – я непроизвольно вжала голову в плечи. – И она… ну, она… просила приехать, очень просила… ей, кажется, плохо… Что-то случилось…

–Куда приехать? – мама села, кутаясь в одеяло поверх пижамы.

–К ней… в общежитие, – пробормотала я совсем тихо.

–И что, сейчас? До завтра она подождать не может?

Это именно те вопросы, которых я боялась.

–Ну, она просто просила прямо сейчас…

–Ты посреди ночи к ней собираешься ехать? – мама уже начинала сердиться, и в её голосе зазвенела сталь, заклокотало раздражение.

–Она бы ко мне приехала! – я почувствовала, что пора заступиться, потому что мама никогда не была особенно хорошего мнения о Жене.

–Как хочешь, конечно, но сейчас тебя туда никто не повезёт, – холодно сказала мама.

Судя по её тону, если я решу ехать, мама будет весьма недовольна. Она считает мою преданность раболепием.

–Мам, она очень просила… Не знаю, что случилось, но такой я её ещё не слышала…