Ирина улыбнулась и продолжила, чуть исказив строчки, но не смысл:

Просто я умела ждать,

Как никто другой.

И добавила:

– Сашенька, люблю тебя и очень жду.

– До послезавтра, моё солнышко, – улыбался он через расстояние.

Ирина положила трубку, она была абсолютно счастлива. Ждать осталось недолго – до послезавтра.

25.11.2022 г.

Рота десантников в полдень заняла высоту и стала укрепляться. В пять часов вечера появилась колонна боевиков. Она остановилась в пределах видимости, но недосягаемости для десанта. От колонны отделилось несколько человек и направилась к десантникам. Подойдя ближе, один из них, полевой командир, крикнул:

– Русские, вы хорошие воины, десантники, но вас всего семьдесят пять человек. А нас больше тысячи. Мы просто пройдём.

– Вы здесь не пройдёте, – ответил майор, командир десантников.

– Вы хорошо подумали?

– Что нам думать? У нас приказ.

– Приказы надо выполнять, согласен. Лёгкой смерти тебе, майор.

Боевики направились к своим, а майор сказал капитану, своему заместителю:

– Вот откуда он всё про нас знает? Расположение, нашу численность, кто командует?

Капитан пожал плечами.

– Продали нас, товарищ майор. Капитализм, накопление первоначального капитала.

– Но не на крови же?

– А какая разница? Продают всё, что покупают: кто оружие со склада, кто диспозицию.

– Чехов, конечно, не тысяча, а человек пятьсот-шестьсот, а, может быть, и четыре сотни. А нам сообщили, что будет тридцать, ну, максимум, пятьдесят.

– Не научились воевать. А могли и подставить.

– Или разведка ошиблась, – предположил майор.

Вечер и ночь сражались десантники на занимаемой высоте, отстреливались короткими очередями, кидали гранаты, ходили в рукопашную. Больше всего их погибло ночью, сказалось отсутствие опыта ночных боёв и приборов ночного видения. От снайперской пули погиб командир роты, его место занял капитан.

Все просьбы о помощи, почему-то были игнорированы. И только майор, командир соседней роты в три часа ночи выстроил свой взвод разведки и сказал им:

– На высоте идёт тяжёлый бой. Приказ о помощи не поступал. Но там гибнут наши пацаны. Я иду по собственной инициативе. Кто со мной? Гарантий, что мы вернёмся, я дать не могу.

Взвод, все пятнадцать человек, не раздумывая ушёл в ночь на высоту, помогать своим.

Солнце окрасило розовым цветом горы на западе, день обещал быть солнечным.

– Товарищ капитан, – обратился к командиру старший лейтенант, – почему нет огневой поддержки? Где артиллерия, где вертушки, где просто подмога?

– Начальство считает, что у нас всё штатно. Поэтому и приказа об отступлении тоже нет. Нам остаётся только погибнуть.

И помолчав, капитан добавил:

– Геройски.

Его солдаты занимались оружием, собирали боеприпасы. На лицах их не было ни испуга, ни отчаянья, с мрачным спокойствием они занимались своим делом.

– Слушай, старший лейтенант, мрачновато как-то, надо разрядить обстановку. Давай, «Синеву».

– Слушаюсь, товарищ капитан. Федоренко! Жив?

– Жив, – ответил ротный запевала.

– «Синеву»!

И Федоренко запел, а бойцы подхватили песню.

Боевикам песня не понравилась, и их командир закричал:

– Русские, сдавайтесь!

– Русские не сдаются, придурок.

– Сами придурки, бараны. Вас свои предали и продали.

– Раз предали – значит не свои.

– Мы вам дадим деньги. Семнадцать тысяч баксов. Хорошая сумма. Мы просто пройдём мимо вас. И всё! Ваше командование вас не накажет. Всё согласованно.