«Протяну тебе на ладони и будешь владеть, как и моим сердцем».

«Зачем мне луна?» — смеялась беззаботная Настя, млея от его поцелуев в шею, делающих дорожку к обнаженной груди.

«Я подарю тебе все на свете, Динь. Только не оставляй меня никогда».

Динь — Настя Одинцова, феечка всех огней в его сердце. Нет больше легкой Динь, ласковой и доверчивой. Разбилась, и осталась в луже крови. Без крыльев. Без любви. Без веры в него.

Настя не билась в истерике на кожаном заднем сидении черного тонированного «гелика», ощутив одновременно все свои жизни рядом. Все из-за него. Иногда муж, а в прошлом любимый жених, бросал взгляд в зеркало, сканируя ее онемевшее тело. Настя боялась пропустить хотя бы одну эмоцию, которая бы подсказала: что думает… Бесполезно. Маска чужого человека, старше, чем она знала. Только необычный цвет глаз жженой карамели, светло-карий настолько, что казался желтым при солнечном свете. Он словно затаившийся тигр выслеживал свою добычу…

— Зачем я тебе? Отпусти и все. Разойдемся, как в море корабли… Ты в своих командировках с кем хочешь, а я…

— Нет. Вместе до конца. В печали и радости, Настя, — выдал с хрипотцой, от которой пошли волны в разные стороны и любая женщина бы сдалась, упала на спину и позволила себя отыметь…

— До конца? — истеричный смех его озадачил. Даже руки дернулись и пришлось выравнивать руль.

— Выпьешь там свои бабские витаминки, если у тебя гормоны расшалились, и все будет по-прежнему. Дай мне заключить это долбанный контракт с чехами и открыть новую пивоварню. Потерпи еще чуток, Настя-а-а… Поедем в отпуск, отдохнем вдвоем. Прекрати дурить.

— Боишься, что мой отец отзовет свою доверенность по акциям? Или что при разводе придется пилить половину имущества?

— Какой, нах.й, развод? — взревел Скворцов, ударив по рулю. — Не будет никакого развода, поняла? Забудь это слово! Я выбрал тебя в жены потому, что люблю… Или ты забыла все, Динь? Я все делаю ради нас. Мне эта пивоварня нахрен не всралась. Услышь меня, пожалуйста…

Что-то было в этом искреннее, настоящее, прежнее от того Игоря, которому она отдала всю себя без остатка. Каждая частичка ее сейчас распадается на атомы. Насте хочется выпрыгнуть на ходу и бежать сломя голову без оглядки. Страшно довериться и получить нож в спину.

— Я тебе не верю.

7. Глава 7

Кошачьи глаза полыхнули яростью. Они все еще были в машине на парковке около своего дома. Настю словно паралич захватил, так стало страшно. Она дернулась, чтобы открыть дверь и выскочить, но та была заблокирована…

— Настен, ты что делаешь? Думаешь, я могу навредить тебе? — казалось, что Игорь был в шоке от того, какими глазами на него смотрела жена. — Разве хоть раз я тебя тронул, скажи? Да, бывает, что мы ругаемся… Но сейчас ты меня просто боишься, — послышалась горечь.

Девушка боялась пошевелиться или что-то сказать. Тяжело дыша, она пыталась унять паническую атаку. Спина покрылась холодным потом. Сердце билось птичкой в когтистой лапе неконтролируемого страха.

Скворцов понял, что с женой что-то творится. Выскочив, он обогнул машину и открыл дверь с ее стороны, протянув руку.

— Настя, пошли. Я заварю тебе горячий чай, и ты расскажешь мне, что случилось. Успокойся, ради Бога. Со мной ты в безопасности…

Она смотрела на руку и потом в его глаза, где плескался заботливый и встревоженный взгляд. Игорь удивлен и сбит с толку, не зная как себя вести. Настасья кивнула и вложила свою ладонь, которую муж крепко сжал и потянул из салона автомобиля на себя. Обхватив за талию другой рукой, успокаивающе шикнул. Погладил по голове, будто ребенка успокаивал. Пытаясь унять дрожь, Настя приходила в себя и сама удивлялась сбою в своем теле. Звуки медленно возвращались, как и яркость красок вокруг. Кольнула мысль, что это только первый вестник чего-то необратимого…