Пытаясь отыскать соотношение между сырьем и готовой продукцией в общей структуре южного импорта, предпочтение, может быть, придется отдать даже не предметам ремесленного производства, а многочисленным и разнообразным товарам аграрной сферы. Север явно нуждался в южных продуктах, необходимых для восстановления жизненных сил и поддержания здоровья.

Уже торговые книги называли оливковое масло, различные виды орехов, миндаль и шафран, каштаны и фрукты в качестве товаров, особо предпочитаемых в Кафе и других городах Севера[635]. Они отличались не только высокими питательными качествами, но и особыми целительными свойствами, известными средневековым культурам как Запада, так и Востока. Миндаль, считалось, избавлял от язвы и закупорок в печени и почках. Шафран, полагали, «придает и отраду, и бодрость; в члены вливает он силу и печень у нас обновляет»[636]. Кроме того, и тот, и другой входили в рецептуры многих лекарств, например, от моровой лихорадки[637].

В XIII–XIV вв. в Кафе был уже известен и сахар, получавшийся из сирийского и кипрского тростника[638] и познанный европейцами с эпохи крестовых походов. Тогда он не был лакомством, и его не поглощали в чрезмерных количествах, как в более поздние времена. Сахар был фармакологическим средством, назначавшимся расслабленным больным[639].

Весьма показательный коммерческий интерес, связанный с прогнозированием прибылей от поставок продукции заморских плантаций, отражает письмо 1433 г. некоего Империале Тонсо своему брату на Кипре, в котором подчеркивается явный недостаток в Кафе масла, резко вздорожавшего, и полное отсутствие сахара как кускового, так и измельченного; цены на него ожидались просто фантастические: 60 кипрских иперпиров за пару кусков[640], в то время как за один иперпир можно было купить 8 килограммов осетровой икры.

Кроме того, статуты Кафы называли фрукты, отправлявшиеся итальянцами на базары Солката[641]. В нотариальных актах фигурировали изюм и сушеные фиги[642], полезные, по словам Арнольда из Виллановы, для почек и помогающие от кашля[643].

Масло в бочках, упакованные в керамические сосуды орехи, в частности, грецкие, а также шафран, включая лучший – тосканский, сушеный виноград и сахар отправлялись из Кафы в Орду и Литву, по всем путям «в варяги», вплоть до Москвы[644].

Концентрированным воплощением всех полезных и омолаживающих свойств южных плодов была, конечно же, винодельческая продукция. Как утверждал «Салернский кодекс здоровья» начала XIV в.: «лучшие вина у нас вызывают и лучшие соки»[645]. И это авторитетное мнение разделялось тогда многими.

Затаренное в двуручные амфоры от 50 до 90 литров, а с XIV в. в бочки, вино, в отличие от прочих вкусопищевых товаров, было наиболее удобным для транспортировки. Вдобавок, от длительности хранения оно не только не утрачивало качеств, но, напротив, становилось лучше и ценнее. Поэтому не удивительны масштабы импорта заморских вин в Кафу, в порту которой, кажется, никогда не убывали суда, доверха загруженные бочками с вином.

Документы Кафы дают широкий ассортимент вин, который составляли лучшие марки винодельческой продукции того времени. Это, в первую очередь, прославленная мальвазия, подобная нектару богов. Затем, это – красное неаполитанское вино, часто метафорически называвшееся «кровь Христа», поскольку оно предназначалось для евхаристии. Ценились греческие вина Крита и Кандии, Трильи и Турпии, Котора и Гаэты [646].

Акты Ламберто ди Самбучето 1289–1290 гг. называли миланское, неаполитанское и