Лин вжался в камни, рядом замер Освальд. Случайный всполох огня, опьяненный кровью взгляд, брошенный вверх по склону, или порыв ветра, что принесет к костру чужеродный запах крыльев и страха… в любое мгновение их могли обнаружить.

Но варварам было не до них. Появившаяся луна стала знаком для свершения нового обряда, послышались возбужденные каркающие голоса.

– Они, что, пытаются разогнать облака? – Лин приподнялся на руках, чтобы оглядеться. – Зачем?

– В любом случае, им ничего не стоит прирезать старика ради этого.

– Если прямо сейчас отступим, пока они там ликуют, получится улететь.

Освальд взглянул на шумную толпу, заполнившую все плато, и с сомнением покачал головой.

– Особого выбора нет, пошли, – шепнул Лин, отползая, но внезапный крик заставил его прирасти к камню.

Сквозь гомон варваров прорывался пронзительный, захлебывающийся плач испуганного ребенка. Он трелью взбирался к небесам, пронзая все на своем пути. Освальд подался назад, пытаясь тянуть Лина за собой, но тот не шелохнулся.

– Ребенок… – выдохнул он, с трудом разлепляя мигом спекшиеся губы.

– И что? Думаешь, у них нет детей?

Лин не слушал старшего товарища, он уже подполз к самому краю склона, вглядываясь в скопление фигур на плато. В какое-то мгновение свет костра сделался чуть ярче, и Крылатому удалось разглядеть, как один из воинов, обнаженный до пояса, обмазавший кровью убитого старика свое покрытое затейливой вязью тело, несет на вытянутых руках ребенка. Смуглый, как и все они, коротко остриженный голый мальчонка сучил ножками в воздухе и вопил во всю силу своих легких.

Под одобрительные крики воин подошел к огню. Луна равнодушно наблюдала за ним сквозь легкую дымку. Что-то крикнув в небо, варвар поднял ребенка на одной руке, словно показывая его ночному светилу, а после резким движением выхватил из-за пояса кинжал и перерезал тонкую детскую шейку. Пронзительный плач резко оборвался, сменившись булькающим звуком, отчетливо слышным в воцарившейся тишине.

По вытянутой руке воина потекла кровь, он гортанно вскрикнул, и крик этот подхватили остальные. Вопя и танцуя, они все кружились у пламени, а то, казалось, гудело им в ответ. Варвар еще немного покачал в руке обмякшее тельце и швырнул его в костер. Языки огня взвились к облакам, которые, будто страшась обжечься, двинулись и поплыли к горизонту, обнажая звездное небо с кровавой луной.

– Пойдем, – принялся уговаривать Лина Освальд, но тот все смотрел на огонь и толпу округлившимися от ужаса глазами. – Я знаю, это жуть. Но нужно идти.

– Там еще дети… – хрипло выдавил парень, не таясь указывая куда-то в сторону.

За широкими спинами воинов и правда можно было разглядеть клетку. В ней скорчились четверо детишек. Прижимаясь друг к другу, они испуганно поглядывали на беснующуюся толпу, изредка разевая рты. Их плач не доносился до Вестников, но Лин чувствовал его кожей, весь мир его сузился до скованных животным ужасом детских тел.

– Мы должны их вытащить! – прибавил он, подаваясь вперед.

– Ты с ума сошел! – прошипел Освальд, хватая его за рукав и оттаскивая в темноту. – Между ними и нами десятки спятивших от крови, вооруженных варваров…

Но Лин тянул его к краю склона, не видя ничего кроме клетки с детьми на другой стороне широкого плато.

– Да стой ты! Я приказываю, Крылатый! Как старший. Стой! – Освальд с силой развернул к себе парня. – Ты нас погубишь.

– А кто спасет их, если мы уйдем?

– Это не наше дело. Обряды их, обычаи… Не наше, и все. Поворачиваем. Нас ждут товарищи, не дай Роща, они еще двинутся следом и наткнутся на это… – Освальд с отвращением кивнул на толпу варваров.