Захотелось новой любви. Которой он теперь не станет ставить условий,  навязываться со своим бессмертием. Наоборот, примет как есть. Чтобы хоть единожды испытать счастье: не вечное – вампирское, а нормальное – человеческое. Пусть коротко, на годы жизни любимой. Потом неважно.  Или умрет вместе, или будет жить памятью.

Почему-то казалось – на новом континенте начать новую главу жизни будет легче. Думал: там нетронутые цивилизацией, девственные земли. Так же чисты и девственны помыслы людские. Отношения не засорены распрями, удовлетворением амбиций или агрессией против себе подобных – на то попросту нет времени. Человек занят созидательно: крестьянством или ремеслом. Освоение Америки требует отчаянной целеустремленности и отваги. А также взаимовыручки. Чтобы выдюжить, люди должны держаться друг за друга, помогать. Жить с открытым взглядом, а не подозрительно прищуренным. Среди них Шону будет легче найти себя.

Неважно, где он остановится, в густонаселенном городе или малолюдной деревушке. Глядя на усердных людей, трудящихся сообща, коммуной, Шон последует их примеру. Тяжкой работы не боится – многое довелось в вековых скитаниях перепробовать: и мирного, и военного.

В труде обретет самоуважение. Найдет силы измениться: перестанет убивать ради продления собственной жизни. За что будет вознагражден: встретит девушку, которую согреет нежностью сердца, готового не только брать, но отдавать. Будет любить ее так же долго и преданно, как любил отец. Пусть начнет стареть, слабеть, болеть. Зато лучше, чем вечное одиночество, которое не согреют даже воспоминания.

Надежда сопровождала Шона в дороге. Он разочаровался во Франции и, как следствие, начал идеализировать Америку, ее первых заселенцев. Он свято верил: оказавшись на новой земле, человечество приобрело новые качества. Отбросило старые недостатки за ненужностью. К чему ненависть и злость,  когда стоит вопрос выживания? Где условия жестче – характеры мягче. Он поселится среди добрых людей, будет жить по их законам. Справедливым и понятным.

Наивный. Не первый век за плечами – пора бы догадаться: люди одинаковы в любой стране и в любые времена. Не идальны и не желают быть таковыми. Если бы научились находить баланс между алчностью и бескорыстием, следовать холодному рассудку, а не вспыльчивым эмоциям – давно бы жили как в раю.

Простим Шону заблуждения. Они сладки тревожному уму. Убаюкивают по ночам, посылают сны про воздушные замки. Они льстивы и сговорчивы. До поры до времени. Пока реальность не заставит проснуться, беспардонно треснув кулаком в лоб.

За семь недель мотаний по океану ряды пассажиров «Сердитого» поредели: умерла одна нестарая дама, оставив мужа с тремя детьми; двое мужчин и ребенок с нижней палубы. Сей печальный факт не умерил энтузиазма Шона. В нью-йоркской гавани он сходил по трапу на легких ногах, с любопытством  оглядывая просторный причал, не похожий на узкие европейские. План составил незамысловатый: осядет где-нибудь неподалеку, поживет-попривыкнет, дальше – как судьба распорядится. Главное для него, вампира, стать своим среди людей.

Значит – быстрее влиться в местное население, перестать выделяться. Да, будет нелегко. Он на характер замкнутый, по шотландской поговорке «кот с дерева глядит», но не дикий нелюдим. Надо притвориться общительным. Завести приятелей, подружиться с соседями, научиться рассказывать забавные истории о себе. Чтобы не глядели недоверчиво, не допытывались насчет происхождения, не подозревали в чем-то неблаговидном. Пусть он по большому счету так и останется для них пришельцем, явившимся неизвестно откуда, но нестрашно. В Америке – стране иммигрантов это не повод для притеснений.