В воздухе стояла необычная, какая-то торжественная тишина, которая создается перед важным событием: выходом короля к народу, началом грандиозной битвы. Не хотелось нарушать ее громким словом, резким движением или даже неосторожной мыслью. Было легко и непринужденно. Беззаботно. Почти счастливо.

Пахло одуряюще, волшебно, не только от цветов. Казалось, каждый предмет природы – живой и неживой – проникся колдовством майского вечера, пожелал заявить о себе каким-нибудь особым ароматом, деликатно – чтобы не нарушить общую гармонию. Вот донесся сыро-земляной дух – от ближайшей свежевскопанной грядки. Вот горький – от сорняка с белой головой. Вот сухо-пыльный – от валуна с обочины. Вот едва уловимый, тонкий, неприродный и неземной вообще – непонятно откуда, наверное от первой проявившейся на небе звезды.

Шарлот ступала неслышно, наклонив голову и перебирая пальцами в только что сорванной грозди сирени, выискивая пятилепестковые цветочки. Не нашла – то ли темно, то ли плохо искала. Подняла к носу, понюхала, прикрыла глаза.

– Обожаю сирень, – сказала она и протянула гроздь Франсуа. – Правда здорово пахнет? Королевский аромат. Говорят, ее в Версале во все вазы ставят. Еще там лаванду на подушки кладут, чтобы королям и вельможам приятнее засыпать было. Вот бы хоть разок посмотреть, как люди во дворцах живут… Наверняка как в сказке. Скажешь – хочу съесть то, подают то. Скажешь – хочу делать то и делаешь. Устанешь – отдохнешь. Им на виноградниках спину трудить не требуется. Богатые господа и придворные дамы дня бы не выдержали на солнце. Кожа белая как молоко, нежная, вмиг сгорит. Потому они себе деликатные занятия находят. Прогуливаются в тени садов, книжки в беседках читают. Каждый вечер – балы устраивают. Танцуй до упаду!

– Хотела бы так жить?

– А ты бы не хотел?

Франсуа не ответил, Шарлот продолжила:

– Это же мечта любой девушки, жить как принцесса. А потом как королева, если замуж удачно выйдешь. Только представь. Все тебя ублажают, стараются угодить…

– Короли часто любовниц имеют. Та же Помпадур. Влияния имела больше, чем королева.

– Если бы я была замужем за королем, было бы наплевать, с кем он время проводит. Я бы тоже любовника завела. Богатого и знатного вельможу. Почему нет? Особенно если супруг часто в отъезде. Вот свежий пример. Я от подружки узнала. Кристел живет недалеко от Фонтенбло. Замужем за  фермером, который поставляет ко двору поросят. Недавно от нее письмо получила. Пишет: при дворе удивляются наглости новой императрицы. Наполеон сейчас на полях сражений – жизнью рискует, новые земли для Франции завоевывает. А Жозефина ведет себя совсем непатриотично, интрижками с молодыми офицерами занимается.

– Осуждаешь?

– Нет. Это же нормально при дворе – любовницы, любовники. Весело. Во Франции всегда так было. И не нам менять, – без всякого осуждения сказала девушка.

– Собираешься изменять мужу? – осторожно поинтересовался Франсуа.

Шарлот спохватилась.

– Нет, конечно.

При всей деревенской простоте догадалась не раскрывать греховные помыслы перед потенциальным женихом. Он, правда, о женитьбе еще не заговаривал, но на всякий случай следует показать себя добропорядочной, чтобы не спугнуть. Игриво скосив глазки, сказала:

– Изменять – грех. Занятие для тех, кто скучает и бездельничает – там, во дворцах. Я девушка порядочная. Сохраню супругу верность до гроба. Особенно, если он будет похож на тебя…

– Шарлот, ты боишься смерти? – Франсуа надоело разговаривать обиняками и он спросил в лоб.

– Нет, а чего ее бояться? – тоже спросила девушка, не задумываясь, с легкостью, простительной в юном возрасте. – Смерть – обычное дело. Настигнет каждого. В прошлом году умерла наша кухарка мадам Лепен, она, правда, старая была, пятьдесят один год. Я ее с детства знала, привыкла каждый день видеть. Потом на кухне другая повариха появилась, мадам Вегарнэ. Я до сих пор ее недолюбливаю. Не потому, что она плохой человек или что-то в таком духе. А просто…