– Я понимаю. Но вы же помните, что сказал вам доктор?
– А что ему еще сказать? Мое лечение приносит ему немалые деньги. Чем дольше я проживу, тем больше он заработает, – откидывается на спинку высокого кресла, выглядящего как трон с резным изголовьем, и демонстративно затягивается.
Улыбаюсь, покачав головой и смотрю на восьмидесятилетнего мужчину с серебристыми волосами, зачесанными вверх, который за последние два года стал мне ближе, чем кто-либо. Пусть годы уже взяли свое, но по мужественным чертам несложно догадаться, что этот мужчина когда-то был достаточно привлекателен.
Я была удивлена, когда мой литературный агент Зак предложил написать биографию одного известного в Новом-Орлеане человека. Им оказался Дариан Гилберт – бывший сенатор штата, меценат, культурный деятель, путешественник и ярый филантроп. Что самое удивительное Дариан сам вышел на Зака, оказавшись одним из моих читателей. Я долго не могла принять решение, хоть на меня это совсем не похоже. Я никогда ничего подобного не делала. Писать художественную литературу, где ты свободен в своих действиях – это одно, а биография человека, к тому же настолько уважаемого – совсем другое. Но какая-то часть меня очень хотела получить этот необычный опыт. И когда я познакомилась с Дарианом лично полностью укоренилась в своем решении сделать это.
Мы быстро нашли общий язык. На удивление я смогла проникнуться к нему и со временем словила себя на мысли, что с нетерпением жду наши встречи.
– Готовы продолжить? – открываю сумку, доставая ежедневник с ручкой.
– У вас все в порядке, дорогая? – летит внезапный вопрос, и все сжимается внутри.
– Почему вы спрашиваете?
– Вы выглядите какой-то расстроенной, – не знаю, как ему это всегда удается.
– Честно говоря…кхм… – опускаю взгляд на ежедневник, проведя рукой по кожаной обложке. – Вчера у меня выдался не самый удачный день.
– Что же произошло?
– Не хочу забивать вам голову своими проблемами.
– Вам придется, Беатрис. Мы не начнем, пока я не узнаю, что заставило вас расстроиться.
– Ээмм…ночью у меня украли сумочку, в которой был подарок моих родителей. Для меня он всегда был как талисман и единственной оставшейся памятью о них.
– Как это ужасно. Надеюсь, вы заявили в полицию?
– Я не видела того, кто украл, и никто не видел, вряд ли его можно найти. Да и полиция не особо любит заниматься такими делами.
– Позвольте помочь вам. У меня есть человек, который может заняться этим.
– Нет-нет. Не нужно. Я уже смирилась с потерей. Не стоит тратить на это чье-то время. Процент успеха минимален.
– Я не стал бы так думать. Может все-таки попытаться?
– Не хочу жить ложной надеждой. Пусть все останется как есть.
– Вы ведь знаете, что всегда можете обратиться ко мне за помощью?
– Спасибо вам, Дариан. Но я привыкла справляться со всем сама.
– В том, чтобы принимать чью-то помощь, нет ничего плохого, Беатрис. Это нисколько не делает вас слабой в глазах других.
– Знаете, я чувствую себя увереннее, если сама преодолеваю трудности. Я ни в ком никогда не нуждалась и не собираюсь в будущем.
– Никогда не говорите – никогда. Вы не всесильная. Порой опора нужна даже тому, кто думает, что в ней не нуждается. Человек просто сам еще не знает. Я давно живу на этом свете и знаю, о чем говорю.
– Меня всегда восхищает ваша мудрость.
– Хм…а мои дети так не считают. В их глазах я просто старый маразматик. Но когда им что-то нужно они сразу бегут ко мне.
– Почему вы так думаете?
– Я не думаю, я знаю, дорогая. На мой недавний день рождения моя дочь организовала праздник. Пригласила гостей и даже заказала торт. Ночью, когда уже все гости разъехались, дочь с братьями и их семьями остались ночевать у меня. Они думали, что я уже пошел спать, но мне захотелось скурить сигару перед сном, и я спустился по лестнице, чтобы пойти в свой кабинет. Они все сидели в гостиной и общались, как оказалось, обо мне. И я услышал много вещей. В разговоре меня успели осудить за благотворительные фонды, в которые я вношу приличные суммы, мою прямолинейность назвали старческим маразмом и даже похоронили, поделив между собой имущество.