— Сука, пусти! — пытается вывернуться.

Сильнее давлю на горло. Дышать ему становится труднее и приходится сосредоточиться на этом, а не на том, чтобы дать мне отпор.

— Всё, я сказал, Беркут! Угомонись!

— Пусти, — сипит он.

— Успокоишься, отпущу.

Парни не вмешиваются, девочки притихли. Лиза зло смотрит на Беркута, качает головой, разворачивается и уходит.

— Лиз, — зовёт её Дима. — Блядь, да пусти, Новенький, я успокоился!

Разжимаю руки, он тут же срывается за ней. Ловит за локоть, Лиза выдёргивает у Беркута руку. Я иду помогать, но меня внезапно тормозит Грановский, тупо поймав за капюшон худи и резко дёрнув назад.

— Не лезь, он извиняться пошёл, — поясняет Назар.

Внимательно слежу за ними. Лиза толкает Беркута в плечо, он по инерции делает полшага назад. Снова к ней, порывисто объясняется, она расслабляется и даже улыбается ему.

— Что у тебя с Южной? — спрашивает Грановский.

— Общаемся, — пожав плечами, облокачиваюсь поясницей на перила и тяну из внутреннего кармана куртки пачку сигарет.

— И всё? — хмыкает Назар, прищурив холодные голубые глаза, резко контрастирующие с его тёмными волосами.

— Лиза мне нравится, — обозначаю для него, зная, что Грановский защищает её с детства как сестру.

— Ты же говорил, что не готов к отношениям, — напоминает он.

— Это было четыре месяца назад. Считаешь, я живу в монастыре? — прикуриваю и тяну пламя Ване. Он тоже затягивается. Мишка тоскливо на нас смотрит, снова пытается бросить.

— Очевидно, что нет, — хмыкает Назар. — Надоели элитные шлюхи? — многозначительно ухмыляется, вопросительно приподнимая бровь.

А я искреннее считаю, что это лучше, чем подбирать всякое по клубам. Непонятно, что за дрянь там можно подцепить. Ни одна резинка не спасёт. Отмываться потом вечность, и последствия могут быть ни разу не весёлые. Да и … Ну не готов я был даже к такому! Поэтому да, дорогие, проверенные элитные шлюхи периодически гасят некоторые мои потребности. Откуда об этом знает Грановский, мне насрать. Я ни перед кем не отчитываюсь и тем более не оправдываюсь.

— Какая осведомлённость, — копирую его ухмылку, наблюдая, как Лиза всё ещё разговаривает с Беркутом. — Будем считать, что да. Надоели. Получится у меня что-то с Лизой или нет, пока не знаю. Поэтому мы общаемся. В кино хочу её сводить в выходные.

— Она любит ромкомы двухтысячных, — неожиданно делится Назар. От него это звучит как едва ли не благословение.

— Учту, спасибо, — докурив, отрываюсь от перил и гашу окурок в банке, стоящей здесь вместо пепельницы.

— Новенький, — вот уж навечно прилипло, — обидишь Лизу, я тебя у своего отца во дворе под ёлкой прикопаю и не посмотрю, что ты свой.

Склоняю голову, показывая, что услышал и принял. За своих сестрёнок я бы тоже прикопал. Кстати, надо набрать вечером.

Сталкиваемся с Беркутов взглядами. Его верхняя губа дёргается в оскале, но больше не кидается, уже хорошо. Догоняю Лизу в холле, провожаю до аудитории.

— Спасибо, что не стал с ним драться, — она очень красиво улыбается.

Мне нравится, как в ней сочетаются нежность и характер. В этой девочке идеальный баланс всего самого вкусного. Не зря парни так её опекают. Тут много желающих заполучить Лизу себе. Она часто даже не догадывается. До неё просто не доходят.

— У Димы сейчас проблемы дома, вот он и взрывается, — оправдывает друга.

— Я понял, — беру её за прохладную ладошку, глажу пальцем кожу на тыльной стороне.

Она расслабляется и тает. Тепло с блестящих розовых губ перетекает в голубые глаза. В них зажигается по солнцу.

— Не убегай после занятий. Доставка работает в обе стороны, — смеюсь я. Лиза подхватывает и неосознанно-кокетливо проводит кончиком языка по губе.