– Я здесь жду воду.

– Ты не одна?

Мне стало некомфортно. Я понимала, к чему все идет. Я отказала ему в свидании, а теперь он станет свидетелем моего. Солгать ведь нельзя, сейчас подойдет Артур, и все вскроется.

Мы смотрели друг другу в глаза, пока к нам не подошел мой новоиспеченный знакомый и не протянул бокал с мохито. Господи, он издевается? Почему нельзя было взять воду или другой коктейль?

– Артур, это мой … – я никогда не представляла Пашу, поэтому сделала оплошность в интонации и паузе, – … точнее наш друг семьи, Павел.

– Артур, – за меня ответил молодой человек и протянул руку для пожатия. – Парень Нины.

А вот от этой новости мои глаза вылетели из орбит. Павел резко перевел свой прямой взгляд на меня. В нем читался вопрос и недовольство. Я не знала, куда деться.

В это время диджей объявил медленный танец, где девушки должны пригласить парней. Ничего лучше не придумав, утащила Зимина на танцпол.

Мы потерялись среди людей и стали неловко двигаться в такт мелодии.

Где-то там остался Артур с моим бокалом в руках. Какой кошмар!

– Я, наверное, должна объясниться.

Услышала его протяжный вздох. Павел остановился, взглянул на меня и прижал крепче к себе.

– Кто так танцует? Закинь руки мне на шею, – подсказал он, придерживая меня одной рукой за талию, а другую держа в районе лопаток.

Во рту неожиданно стало сухо. Я глядела на его крепкую шею и не могла оторвать взгляд. Или может мне не хотелось смотреть ему в глаза? Что со мной происходит?

Но все же я послушалась: обвила руками его горячую шею и положила голову ему на грудь, слушая, как размеренно бьется мужское сердце. Это впервые, когда я прикасалась к Паше. Слишком интимно.

– Никакой он мне не парень. Я только сегодня с ним познакомилась.

– Я не спрашивал ничего, – сухо изрек он.

Зажмурившись, я остановилась на секунду и подняла свое лицо. Мне захотелось увидеть настоящие эмоции Зимина. Медленная мелодия будоражила мозг, заставляя совершать необдуманные поступки.

– Некрасиво вышло. Прости. Просто я устала.

– Я понимаю. Девушкам свойственно уставать.

Облизнув губы, я нахмурилась и убрала руки от его шеи. Они соскользнули на каменную грудь и там застыли.

– Ты мне не нравишься. Так достаточно открыто и честно?

Серо-зеленые глаза недобро сверкнули в темноте и обвели взглядом мое пылающее лицо, замерев на полуоткрытых губах.

– Калинина-а, я от тебя любви не жду.

Несильно оттолкнув парня, я на одном дыхании высказала все, что меня тревожило эти года. Это звучало надрывно, эмоционально, местами больно и горько, но я чувствовала неземное облегчение.

– Ты просто отвратителен. Ты меня раздражаешь. Меня раздражают твои подарки. Мы никто друг другу и никогда не будем. Вбей, пожалуйста, себе это в голову, и передай своему отцу. Меня достали вечные разговоры о нашем будущем. Мне кажется, меня поженили восемь лет назад, я и не знала другой жизни. Все время разговоры только о Паше. Запомни, есть моя жизнь и твоя. Они отдельны.

– Все сказала? – поинтересовался холодно и резко шагнул на меня, вцепившись руками в мои локти. Сжал их с силой и процедил тихо мне следующее прямо в губы. – Послушай меня сейчас. Больше я повторять не стану. Ты для меня никто: обычная девка со смазливым лицом, которая возомнила себя пуп землей. В сторону отца рта не смей открывать, за него убью любого. И не смей повышать на меня голос. Никогда. – отчеканил жестко и тряханул так, что я клацнула зубами. По коже побежали колючие мурашки от страха.

Чертов псих!

– Не подходи ко мне больше, – вырвалась из его стального захвата.

– Сама придешь еще.

Больше мы не виделись, избегали встреч друг с другом. Поначалу родители воспринимали это в штыки. Но со временем они успокоились и смирились. Думаю, тогда это был переломный момент, который расставил все по своим местам. Обнажив наши сердца, мы поделились самым сокровенным, и тем, что у нас кипело на душе. Я и сама угомонилась.