– Сэм, что это значит? – спросила Элисон.

– Не знаю. Но ясно, что хорошего ничего не будет. Что-то я себя плохо чувствую. Здесь нет места, чтобы прилечь.

– Саманта некогда отдыхать. Нужно выбираться отсюда.

– Пути назад больше нет, – ответила Саманта и упала на землю. Подняв глаза в небо, она рукой сыпала на себя песок.

– Саманта я тебя не узнаю! Где та сила, которая помогала бороться с трудностями? – спрашивала Элисон, но Саманта молча продолжала засыпать себя песком. Вокруг нее собрались пленные, перешептываясь о том, что она ненормальная.

– Расступитесь. Расступитесь, я сказала, – послышалось в толпе. Это была Стефания. Она попробовала лоб Саманты и вздохнула.

– Что такое? Что с ней? – спрашивала Элисон.

– Плохо дело. Нужны настойки, только где их взять, – ответила Стефания и посмотрела вслед уплывавшему кораблю. – Она в бреду. Я еще ночью заметила, что с ней что-то не так. Мы с ней поговорили, и она немного отошла. Видно, ненадолго. Ладно, уже расходитесь. Ей бы воды попить, да здесь нет нормальной. Если ничего не применить, будет беда, – говорила Стефания. Элисон залилась слезами.

– Ну-ну, не плачь. Слезами здесь не помочь. Нужно очистить воду, чтобы хоть компрессы делать.

– Что с моей сестрой? – спросила Элисон.

– Стрессы. И больше ничего. Я не буду спрашивать, были ли у нее какие-нибудь неприятности и так вижу, что они есть. И как ваши друзья могли допустить, чтобы вас оставили на острове.

– Откуда вы знаете?

– Саманта мне ночью все рассказала. К тому же один приходил к ней. Она тогда уже была не в себе, а он просто ушел. Саманта проплакала всю ночь, не удивительно, что сейчас с ней такое происходит. Я Стефания. За ночь мы подружились с твоей сестрой, рассказали о наболевшем, о бедах и любовниках.

– А кто к ней приходил ночью?

– Кажется, Патрик, – ответила Стефания, гладя Саманту по руке.

– Как он мог так поступить? – удивлялась Элисон. – Он ведь клялся, что любит Сэм. А сейчас он даже стоял в объятиях этой Агафии. Мерзость. Лгун.

– Такие они мужчины. Сегодня говорят, что любят, а завтра бросают. Да еще, как всегда, в самый неподходящий момент.

Джон нервно метался по каюте. То, что Саманта и Элисон остались на острове, не давало ему покоя. Безвыходность ситуации просто угнетала его изнутри. В каюту зашел Патрик.

– Что будем делать? Ситуация принимает опасный оборот. По-моему, мы немного заигрались в героев! – сказал Джон.

– Может так лучше.

– Что? – закричал Джон. – Ты сумасшедший? Ты хочешь оставить их на острове?

– Саманта видела меня с Агафией.

– И что? Где тот Патрик, которого я знал и, которым я восхищался, как бесстрашным героем.

– Джон я запутался. Я не знаю, как лучше будет нам с Самантой.

– Вас с Самантой больше нет. Сейчас на карте стоит жизнь сестер, а не ваши отношения, – закричал Джон. Он схватил Патрика за ворот и припер к стене:

– Если ты оставишь Саманту и Элисон на острове, я убью тебя. Я говорю серьезно. Своими руками задушу, как последнюю гниду.

– Ты ведь тоже хотел путешествовать сам?

– Но не такой ценой. Они не преступницы, чтобы так бросать их на произвол судьбы, – ответил Джон, отпуская Патрика.

– Да, вижу ты горячая натура!

– А ты вообще превратился в безжалостного осла! Где делась твоя большая любовь к Саманте?

– Нигде она не девалась. Я по-прежнему люблю ее, но мы не можем быть вместе. Я понял, что меня тянет ко многим девушкам, а этим я только буду боль причинять Саманте.

– Ты с каждым разом поражаешь меня своей глупостью! Они попали на корабль по своей наивности, чтобы помочь человеку, который вовсе не нуждался в этой помощи, а ты так легко оставляешь сестер на гибель. У тебя осталась хоть капля сожаления или твои гормоны так играют, что и до разума достают?