Воспитатели и родители хорошо знают тот факт, что дети этого возраста далеко не всегда принимают от другого смысл собственной деятельности. К примеру, малыш перекладывает спички, а другой взрослый (не тот, кто дал задание) говорит: давай себе представим, что ты подъемный кран, и т. п. Многие дети скажут: «Нет, мне велели перекладывать спички, и я Ваня, а не подъемный кран».

Другие же, как мальчик из работы Д.Б. Эльконина, сами придумывают, как осмыслить инструкцию взрослого.

В первом случае, дети по своему психологическому возрасту являются дошкольниками, и поэтому, несмотря на биологический возраст, не готовы к школьному обучению. А вот если ребенок в состоянии сам переосмыслить реактивное обучение, можно говорить, что он психологически готов к школьному характеру обучения.

Если иметь ввиду полноценную учебную деятельность в ее развитом виде, полностью индивидуализированную, присвоенную ребенком школьного возраста, то про нее тоже нельзя однозначно сказать, в рамках какого обучения она существует: реактивного или спонтанного. Владеющий учебной деятельностью ученик (и взрослый тоже) может разворачивать ее по поводу любой учебной задачи – поставленной самостоятельно или предложенной кем-то другим. Главное, чтобы он принял эту учебную задачу, а уж откуда она взялась – из развития его собственных рассуждений, из книжки, с доски в классе – не важно.

Можно сказать, что вопрос о спонтанном и реактивном обучении стоит только применительно к генезису этих форм в дошкольном и младшем школьном возрасте в период, когда у ребенка учебной деятельности еще нет, или она только формируется.

Для ребенка дошкольного возраста значительно эффективней чисто спонтанное обучение, хотя он уже способен к спонтанно-реактивному. Реактивное обучение для него практически невозможно.

В рамках спонтанного и спонтанно-реактивного обучения у ребенка созревает способность к вкраплению фрагментов реактивного обучения – но в контексте, который сохраняется в его собственной программе, в содержательной стороне его деятельности. Он просит показать ему, как пишется какое-то слово, и учится напрямую у взрослого, совпадая в своих интересах и потребностях с его обучающей программой, то есть попадая в рамки реактивного обучения, не выходя из рамок спонтанного.

Подобно тому, как для того, чтобы научиться читать, сперва надо научиться самому складывать из букв слова, происходит и развитие способности принимать учебные задачи. Сначала ребенку надо научиться самому вычленять и ставить себе учебные задачи в соответствии с проблемными ситуациями, возникающими в его собственной (не учебной) деятельности. И только после этого он сможет осмыслить и принять свою учебную задачу, поставленную для него извне, взрослым.

Возникновение и развитие способности принимать поставленные взрослым учебные задачи и есть, по сути дела, важнейший аспект формирования учебной деятельности. Ведь наработка способов разрешения задач успешно происходит вне ее рамок при спонтанном обучении.

Когда умение принимать поставленную взрослым учебную задачу уже есть, становится не важно, сам ли ученик ставит себе задачу, вместе ли со сверстниками, в процессе коллективно-распределенной деятельности, или это делает учитель. Вопрос о реактивном или спонтанном обучении снимается. Ученик уже способен к реактивному обучению. Учитель, при необходимости, может им пользоваться, обучая ребенка «в лоб». Однако, учителю следует помнить, что если он будет злоупотреблять способностью детей принимать и разрешать учебные задачи без дополнительного осмысленного контекста, который позволил бы им хотя бы отчасти войти в свою собственную программу, то процесс обучения может развалиться. Не всякую способность человек, особенно ребенок, обязательно использует, если в этом нет необходимости.