Впрочем, как станет ясно в дальнейшем, его собственный нарциссизм занимал его лишь в той мере, в коей частная интроспекция имеет касательство до глобальной онтологии и метафизики. Коль скоро генеральная совокупность «индивидуев» сокрыта, а малая несет не так много смысловой нагрузки (ввиду глубокой ненулевости суммы ошибок первого и второго типов, или альфа значимости и бета мощности теста в смысле отвержения истинной и приятия ложной гипотез), не стоит брезговать глубинными частными кейсами да групповыми фокусами.

От незатейливого наблюдения того, сколь очевиднее нравился женщинам красивым и умным (положим для простоты, что на таковых глаз его горел пуще, тем мобилизуя его чары, а заодно преображая их собственное отражение в его глазах) – так вот, от сего индуцировал баланс комплементарности и некоммутативности. Первое постулировало сближение подобных, в частности лучших – с лучшими. Причем помимо почти тривиальной опоры на почти очевидность лучшего (для лучших же, когда речь идет о глубине, постигающей глубину, а не о слиянии яркостей) как мерила, речь шла и о более тонких приложениях сего вероятностного распределения, далекого как от конвенциональных, так и от оным соревнующей талебовости – т.е. равноудаленность от толсто- и тонкохвостовости функций плотности. Так, дабы не быть голословными, отметим то, как лучшее притягивается лучшей же средой и отторгается – худшей либо неопределенно-посредственной (что «справедливо» как для спортсменов-лидеров, проигрывающих середнякам в менее требовательных условиях, так и для гениев, прозябающих в провинции либо средь переходно-коснеющей мерзости запустения). Из сего сопряжения более высоких вероятностей с сугубыми отклонениями от середины по обе стороны – не очевидно ли, что наш герой с почти равновеликими шансами рисковал очутиться как на пике, так и на дне? Но, поскольку количество мест на олимпе строго ограничено, подножие же долины или дна широко, то не явствует ли – и не следует ли с пугающей необходимостью (впрочем, к вящему ликованию худших и приспособленной посредственности) – то, что он был почти обречен оказаться в худшем месте в кратчайшее время? Пределом непогрешимого исполнения заповедей не служит ли мученичество и короткое крестоношение? Что же касается промежуточных состояний, об оных столь же трудно судить ввиду вышеописанного распределения (когда малые отклонения от полной неопределенности характеризуются малой вероятностью, – так словно посредственность и прозябание сами по себе являются странными аттракторами, «черной дырой» с почти полной утратой либо неиспусканием информации, sticky state с признаками bad equilibrium (худого равновесия), adverse selection (скверного или превратного отбора) и шеолом со сложноветвящейся либо отсутствующей сценарностью – в чем-то сродной с пост-реинкарнационной амнезией, эффективно неотличимой от смерти и тем сводящей на нет тест различения меж аврамическими версус кармическими парадигмами последней игры либо ее повторения). Как ни трудна и картина реконструирования его внутреннего состояния в сравнении с внешним положением, со всей очевидностью станет ясно, что обе не только обретаются на полноте мазков со всей простотой, но и наиболее тесно определяются друг другом – пусть и в режиме свободы, а не сковывающего преодоления. Свободы сделать решающий шаг, превозмочь, transcend?..

Ну, а второе из обещанных (тентативно нащупываемых) регулярностей либо «индуцируемостей» относится к межпоколенческой симпатии и приятию. Для целей же практических, дабы не переутомлять читателя (сонаблюдателя, с коим имеем радость советоваться и делиться, не советуя или назидая в совершенно неуместной тональности всеведения там, где не обретается и первого приближения), поспешим сузить широкую область применения до той же притягательности полов, розных поколениями. Так, одним из последних (записанных со слов очевидцев, а впрочем, не из первых уст) его наблюдений было то, что позитивное отношение к нему может определяться сверстницами, как и более старшими особами, тогда как юные – дщери своего времени и наследуемых канонов привлекательности и конвенций проявления знаков внимания – могут в сущности блюсти прохладный нейтралитет. Несколько более общо, вероятность того, что тем же или более старшим поколениям понравится особь более юного возраста, a priori выше обратного, – а именно того, что младшим понравятся старшие. Это вовсе не столь тривиально, как может показаться. Во-первых, хотя бы тем, что дельта разрыва поколений, стремящаяся к нулю, означает любовь меж сверстниками (вплоть до нарциссизма индивида), – что соответствует тождественному совпадению вероятностей, но отнюдь не их максимуму: помимо любви к себе, мыслима и ненависть, и безразличие, и спектр более непростых переживаний. Во-вторых, куда важнее сего специального случая или представления то, сколь роднит и урезонивает сия гипотеза все вышевысказанные, в частности в своей формальной неудобоотличимости от некоммутативности типов ошибки (как и неэквивалентности альфа и бета).