Высокий мужчина со светлыми, почти белыми волосами, стоял перед строем молодых мужчин и женщин, которым предстояло стать комендантами и кураторами в новом учебном году. Одетые в чёрную униформу с треугольниками на рукавах, они, казалось, даже дышали в унисон. Оценив ничего не выражающие лица стоявших в строю, мужчина заговорил:

– В этом году у нас двое… Отродья отличаются от обычных жертв, прошу учесть. Они должны потерять всякую радость и желание жить, но ни в коем случае не сдохнуть в стенах школы, в отличие от предыдущих, – он оценил выражения лиц и вздохнул.

– Позволено ли мне будет спросить… – поинтересовалась одна из комендантов. Подумав, не наказать ли слишком говорливую сотрудницу, мужчина посчитал уместными некоторые объяснения. По его жесту зажглась иллюзия большого кристалла, по которому пробегали синие сполохи.

– Этот артефакт был найден нашей экспедицией сорок лет назад, – заговорил главный в этой комнате мужчина. – Расшифровка надписей позволила сделать вывод о том, что кристалл способен перенести в прошлое группу людей. Война к тому времени уже была проиграна, поэтому мы начали искать возможность использовать его, но оказалось, что он связан с недочеловеками.

– Евреи? – поинтересовался кто-то из опытных кураторов. – Но…

– Нет, не всех, – покачал головой главный. – Обнаружилось, что в случае несамостоятельной смерти дар хранителя передаётся по наследству. Кое-что нам удалось, осталось последнее отродье. Оно должно желать умереть, но времени у нас на это немного – стоит ей пройти ритуал в двенадцать лет, и всё будет потеряно – придётся ещё раз искать новых хранителей. Это связано с божествами недочеловеков.

– То есть устроить ад на земле, но из школы должна выйти живой, – заключил все тот же куратор, страшновато ухмыльнувшись. – Можете на нас положиться.

– Если умрёт от инфаркта, тоже плохо, – поправил его главный мужчина. – Проклятье может лечь на всю расу, а я не хочу знать, что оно собой представляет.

Когда кураторы и коменданты вышли из кабинета начальника школы, тот вздохнул. Десятилетиями они шли к этому, и вот наконец впереди замаячил успех, могущий исправить все ошибки Рейха, чтобы переделать реальность. Эта цель была великой, как Тысячелетний Рейх, и именно она двигала ими все эти годы, не давая отчаиваться и опускать руки.

– Вы проверили, эти предатели из полиции и правительства не имеют возможности узнать о нас? – задал вопрос начальник школы.

– Нет, конечно, – улыбнулся вышедший из темноты человек в сером плаще, с головой, укрытой капюшоном. Лица его видно не было, но улыбка чувствовалась в голосе. – Арийцы имеют гипнотическую установку, а отродья просто не посмеют что-то сказать, особенно после церемонии. Им всего лишь будет очень больно при любой попытке рассказать.

– Замечательно, – кивнул светловолосый мужчина. – Нам ещё не хватало сейчас противостояния с этими… – он скривился, – официальными властями, предавшими арийскую расу. Никакие артефакты не помогут против толпы, как доказали славяне.

– Не беспокойтесь, вождь, – спокойно произнёс некто в длинном, чем-то похожем на рясу плаще, затем сделал шаг назад, исчезая из кабинета.

Возможностей у наследников одной из самых тайных организаций было не так много, как хотелось, но они были. Некоторые эти возможности отлично выдавались за «магию», позволяя изображать процесс обучения отродий, а на самом деле – их ломки. Обучали здесь только «принадлежащих к расе», часто используя как подопытный материал именно «отродий». Немецкое правительство об этих людях не знало, ибо то, чем здесь занимались, в стране было категорически запрещено. Очень уж напугал многих нацизм, но, видимо, до полного искоренения дело не дошло, что было не сильно хорошо. Развитая сеть осведомителей, агенты влияния… Был ли артефакт в действительности в состоянии отправить людей в прошлое, нет ли, – всё-таки неизвестно, но это шанс, шанс, в который «они» поверили и ради которого положили на алтарь уже сотни жизней.