Теперь я стала одной из них ― аугом, протезированной, изгоем. Не спорю, человек достаточно быстро привыкает ко всему. И я привыкну, придётся. Только хочу ли я такой жизни? Готова ли прятаться ото всех, скрывать свою личность, чтобы лишний раз не нарваться на неприятности, или и того хуже получить пулю в лоб.

Нет. Я определённо к такому не готова. Но всё уже решили за меня. Вместо того чтобы дать умереть, этот человек обрёк меня на пожизненное рабство. Рабство у того, на кого придётся работать в дальнейшем, а в частности у него самого. Все мои надежды, планы на будущее ― всё разлетелось в прах. От одной только мысли, что я уже не человек, становилось просто омерзительно.

– Мэй, с тобой всё хорошо? ― встревоженные голос горничной вывел меня из раздумий. Она аккуратно дотронулась до моего плеча и заглянула в глаза. ― Ты в порядке?

– Конечно, всё хорошо. Я в полном порядке. Не считая одной маленькой неприятности в виде протезированного всего, ― безэмоционально ответила, а сама удивилась собственному спокойствию. Не уверена, но что-то мне подсказывает, что это плохой знак.

– Я совершенно серьёзно, ― последовал мрачный взгляд. ― На тебе лица нет. Ты уверена, что всё нормально?

От её последних слов я готова была зайтись истерическим хохотом, уж настолько двусмысленно это прозвучало. Ещё бы на мне лица нет! Не удивлюсь, если и оно не настоящее. С трудом удалось сдержаться, я сделала глубокий вдох и повторила:

– Уверена. Я в порядке.

– Ладно, не буду настаивать на своём. Но это не значит, что я тебе поверила.

Девушка вновь посмотрела на стопку белья, слегка замялась, на что я тихо сказала:

– Ты ответила на вопрос, спасибо, ― выдавила из себя слабую улыбку и добавила: ― А теперь давай переодеваться.

К счастью, это не заняло много времени. Амелия достаточно быстро помогла мне, затем усадила на стул и так же быстро сменила постельное бельё.

Краем глаза я наблюдала за её действиями: они были быстрыми, словно она проделывала это каждый день. Господи, какой же это бред! Ведь она работает в этом отеле, конечно ей приходится перестилать бельё каждый день, убирать номера и наводить в них порядок. Наверное, после полученной информации мой мозг ещё не до конца пришёл в себя, раз в голову лезут столь глупые мысли.

– Слушай, если не секрет, сколько ты тут работаешь? ― вопрос сам слетел с моих губ. Уж больно интересно было. К тому же, несмотря на столь вызывающий макияж, выглядела она немногим старше меня.

– Ой, уже даже не помню. Около года, наверное, ― Амелия с неким безразличием пожала плечами.

– А сколько тебе лет? ― не удержалась от другого вопроса.

– Шестнадцать, ― с лёгким удивлением она посмотрела на меня, после чего коротко спросила: ― А что?

– Просто ты очень быстро справилась с делом, вот мне и стало интересно.

Ничего себе! Получается, что моё изначальное предположение было неверным и она не моя ровесница, а даже младше. Если мне девятнадцать, то наша разница в возрасте составляет три года. Так уже сложилось, что в моей старой школе программа была немного своеобразная. В силу того, мы жили в рабочем квартале, то и образование было соответствующее – с уклоном на изучение тех материалов, которые пригодились бы при работе на заводе. Оно занимало больше времени, вот и получается, что ты не просто обучаешься в школе, но и дополнительно получаешь повышение квалификации. Смешно, ведь как такое может быть в типичном муниципальном учреждении. Оказывается, может. Эх, а до выпуска мне не хватило ещё два года…

Да уж, не мудрено, что я ошиблась с догадками. Косметика прибавляет ей возраст из-за чего девушка выглядит старше своих лет. Только я одного понять не могу: почему вместо учебы она сразу пошла работать? Семейные проблемы тоже нельзя исключать. Мало ли, что могло случиться, что вынудило её выйти на работу. И не куда-то в более-менее нормальное место, а горничной в отель.