«И-но-ска-за-тель-но. Слово-то какое», – подумал Миша, повторяя его про себя. Он уже было собирался спросить, что оно означает, как Немов ответил сам, не дожидаясь вопроса парня.

– Видишь ли, под тремя братьями-драконами подразумеваются три части света: Азия во главе с Китаем – была такая страна, когда мы жили на поверхности, сильная держава – то есть дракон Лунь, наша страна – Змей Горыныч и американцы вместе с НАТО – то бишь Дракон ихний. А всех прочих тварей тоже легко объяснить: крылатые – это авиация, наземные – стало быть, сухопутные войска, а морские чудища – флот. Вот и вся премудрость. А сказочные существа в итоге наложились на суровую действительность.

Миша не все понял из рассказа Немова, но главную суть ухватил. И сейчас сидел, осмысливал услышанное.

– А что такое Нату?

– Не Нату, а НАТО. Военный блок европейских стран. Был такой в свое время. Под дудку американцев плясал, хотя и заявлял, что независимый блок держав.

Немов замолчал. Миша тоже сидел тихо. Каждый думал о своем.

– Тебя-то что наверх понесло? – первым нарушил затянувшееся молчание сталкер. – Да еще в одиночку?

– Да так, было одно дело, – уклончиво ответил Миша.

– Ну-ну, – хмыкнул Немов, – дело, значит. Видимо, важное.

Миша кивнул.

– Я, кстати, поблагодарить вас хотел. За то, что спасли меня. Теперь я жизнью обязан вам, получается.

Немов махнул рукой.

– Ничем ты мне не обязан. Я – человек, и ты – человек, а значит, помогать должны друг другу. И так нас мало на земле осталось – вымирающий вид, динозавры двадцать первого века.

Они не заметили, как подошел Василий Петрович. Ребятишки отправились по палаткам, на станции наступала ночь. Потушили факелы на стенах, лишь потрескивал, догорая, костер у южных гермоворот, у которого недавно комендант травил байки. Да в южных туннелях в пятидесяти метрах от них горели костры дозорных ночной смены. Темнота окутывала станцию, не слишком-то светлую и в дневное время.

– Как плечо, Миша? – Василий Петрович показал на руку парня.

– Нормально, царапина. Быстро заживет.

– Ага, до следующего выхода на поверхность, – улыбнулся Немов.

– Ну уж нет, просто так одного теперь не отпущу – ишь чего удумал, наверх захотелось. Много у нас, что ли, мужиков на станции? А ты толком там ни разу и не был, – и комендант многозначительно потыкал пальцем в потолок.

– Ну, будет вам, Василий Петрович. Молодость – штука лихая. Все увидеть и потрогать хочется, – примирительно сказал сталкер.

– Забыл спросить, чего наверх-то полез? – повернулся к Мише комендант.

– Дела там у него. Важные, – ответил за парня сталкер. – На мир хотел посмотреть, себя показать.

– Эх, – отмахнулся Василий Петрович, – герой, тоже мне. Химзу испортил, не залатать. Станцию и меня переполошил. Смутьян, одним словом.

– Ничего, Василий Петрович, вот если выгорит наше дело… – сказал сталкер и замолчал, глядя на тлеющие угли костра.

– Не будем загадывать. Когда, кстати, к соседям пойдешь?

– Завтра. С утра. Отдохну – и можно выдвигаться. Я своих оставлю на станции, пусть побудут здесь?

– Пускай, отчего же нет. Тебе сопровождающий нужен. Дам тебе кого-нибудь. А то у дозорных на Домодедовской много вопросов будет.

– Так давай я Мишу возьму?

Миша, все это время внимательно слушавший их разговор, но молчавший, удивленно уставился на Немова:

– Куда возьмете?

– Сопровождающим. На Домодедовскую. Объяснишь дозорным там и людям местным, что свой человек, – и Василий Петрович кивнул на Немова. – А что? Мысль. Толку-то от тебя сейчас на станции – работать нормально не сможешь со своим плечом, а ноги вроде целы. Вот и проводишь человека.