– А еще я чувствую твою боль, – продолжал беззастенчиво копаться в мыслях Нельсона монстр.

– Потому что нет больше этой свободы, – объяснил Нель. – Потому что все, кончилось, и нет у нас никакого выбора. И детям нашим придется умереть либо в схватках с мутантами, либо в резне между собой. Не оставили мы им других возможностей. Да и дети-то не у всех появятся, сейчас, чтобы детей завести, надо либо великую смелость иметь, либо великую глупость.

Мародер поморщился, будто от зубной боли, и замолчал. Ему показалось, что ментал понял, что продолжать разговора он не собирается, и затих, занявшись какими-то своими делами.

Территория, принадлежавшая Халифату, уже осталась позади. Сколько лет Нель не мог рискнуть появиться здесь, а сейчас смотри-ка: идет себе спокойно посреди проспекта, ни о чем не беспокоясь.

На самом деле, мародер, конечно, беспокоился, и был настороже. Правда, теперь это было скорее привычкой, чем необходимостью, хотя Нель и чувствовал на себе алчные взгляды хищников, желавших человечины, но что-то было в них такое… чувство безнадеги и понимание, что связываться с этим двуногим себе дороже.

Все органы чувств мародера благодаря монстру в голове обострились до предела.

Нельсон прошел мимо развалин дома, в котором когда-то устроили свое жилье маугли, и остановился. И что ему оставалось делать? Постучаться в гермозатвор и спросить, не дадут ли ему переговорить с Кариной?

Которая к тому же еще и ранена во время последней схватки.

Выходило, что нужно брать языка, одного из жителей бункера. Можно дождаться, когда группа «зеленых человечков» покинет переход, попытаться взять одного из них и допросить.

Препятствий к этому было несколько. Самое главное, что, скорее всего, ублюдки из бункера выйдут организованной группой и, разумеется, заметят потерю одного из своих товарищей. Будут искать, найдут, и тогда придется вступать в бой.

Бой безнадежный и для Нельсона последний. Хотя жители бункера под мэрией и были по сути своей детьми, но они действовали потрясающе: слаженно и эффективно. Отрицать это было полной глупостью.

Достаточно вспомнить, как самого мародера спеленали возле «Райисполкома». Видимо, ублюдки натренировались на каких-нибудь подземных полигонах, где-то под их убежищем. А, может быть, использовали симуляторы виртуальной реальности, чтобы выучиться тактике и прочему. Много чего можно было предположить.

Поэтому нужно было использовать все возможности, которые имелись в наличии. Предстоящая операция требовала творческого подхода, который так нравился Нелю. Хотя обычно это и влекло за собой самоубийственные действия, и мародер мог рассчитывал только на то, что враг не ожидает от него такой наглости.

– Ты можешь воздействовать на тварей? – мысленно спросил Нель у монстра.

– Когда был с братом, мог, – ответил ментал.

– Да забудь ты уже о своем брате, – мародер поморщился. – Действовать нужно исходя из того, что мы имеем сейчас, а до твоего нового брата достаточно далеко.

– Могу, но… – шипение на секунду прервалось, мутант задумался. – Если только внушить какую-то эмоцию, на уровне первичных инстинктов. Могу вызвать страх, могу вызвать…

– Ярость можешь? Или голод? – Нель нетерпеливо прервал своего собеседника на полуслове и, на всякий случай уточнил. – Чтобы натравить их на кого-нибудь.

– Могу, – дал обнадеживающий ответ монстр.

– Отлично, – Нель задумчиво покивал. – Есть здесь вокруг мутанты?

– Я чувствую три логова.

Мародер осмотрелся. Он не подозревал, где именно находились логовища монстров, но новообретенное сверхъестественное чутье подсказывало места, где могли расположиться твари.