– Эй! – крикнул Игорь, отчетливо понимая, что чудовища не разговаривают. – Что здесь происходит?

Это была скорее попытка обратить на себя внимание, нежели желание что-либо у них узнать. Твари развернулись, приподнимаясь на худых кривых лапах. Их вид вновь вызвал у лекаря отвращение. Тощие, голые, с белесой кожей, обтягивающей ребра и местами свисающей противными складками, они смотрели на него выжженными светом, белыми глазами и не переставали жевать, смачно чавкая. Их длинные пальцы заканчивались столь же длинными и острыми когтями. Видимо, они не ощущали угрозы от Игоря.

«Уходи, – пронеслось у Потемкина в мозгу. – Они тебя не ждут. Уходи!»

– Кто не ждет? – заволновался мужчина. Ему почему-то было важно это знать, правда, почему – он не мог вспомнить.

«Они, – одна белесая тварь указала жестом на трупы. – Они тебя забыли и не ждут. Им теперь не до этого».

Игорь медленно пошел вперед, не обращая уже внимания на чудовищ. Ему было интересно только одно: кто они? Почему какие-то полуразложившиеся трупы должны быть интересны ему? Лишь это занимало его сейчас. Твари с пониманием расступились, пропуская Игоря.

Но когда он подошел ближе и разглядел лица, то упал на колени, заходясь в беззвучном крике. Перед Потемкиным лежали жена и двое его детей.

Мужчина воткнул в льдину нож. Еще и еще. Снова. И так до тех пор, пока бездна под ним и телами не разверзлась, забирая его и семью во тьму…

– Рита. Дети, – были первые его слова, когда он откинул войлочный плащ в сторону, просыпаясь. Холодный пот градом стекал со лба, а в глазах словно еще бушевало безумие сна – всепоглощающая тьма и его семья, растворяющаяся в ней. Тут же всплыло в памяти и слетело с губ название той самой роковой горы – Ямантау…

Картинка до сих пор стояла перед глазами. Мужчина сжал голову руками, но образ, нарисованный уставшим сознанием, не уходил. Надо было как-то изгнать его, этот давно забытый призрак из прошлого, иначе недолго и свихнуться.

Тут Игорь вспомнил о клочке бумаги, найденном у черного монстра в рваных штанах. Это уже что-то. Мысль о смерти медленно стиралась из памяти. Надо срочно развернуть грязную, дырявую бумажку и решить головоломку, озадачившую Потемкина с тех пор, как он узнал, что твари могут носить штаны.

Но вокруг было слишком темно. Маленькая кирпичная келья ничем не освещалась, разве что из общего коридора, откуда доносились живые звуки – разговоры, топот, звон посуды, падал легкий отсвет от далекого фонаря или масляной лампы, обозначая дверной проем его темницы, огражденный решеткой. Где ж тут взяться нормальному свету? Сырость и легкий запах чего-то прелого позволили предположить – помещение находится в подвале.

– Кошмар? – спросил голос снаружи. Не удивительно, что к лекарю приставили охрану. – Жена и дети?

– Да, – сухо буркнул Игорь. – Они.

– Что с ними случилось? – не унимался голос.

– Утонули, – так же коротко бросил врач, не понимая, зачем он это рассказывает первому встречному.

– Жаль, – сочувственно протянул голос, не сочувствуя, тем не менее, ни капли. – А Ямантау?

– Гора. – Потемкин пожал плечами, не думая, что это движение кто-то заметит. Все равно тьма поглотит все жесты. И от нее-то ничего не скроется.

– Хм, – голос оживился. – Ты только это… не подумай там чего лишнего… Что я в душу лезу или секреты выпытываю. Просто интересно очень, что за воротами происходит.

– Хреново там, за воротами. Очень, – у лекаря не было желания продолжать разговор, но каким-то шестым чувством ощущая необходимость в собеседнике, он говорил. – И тем более, ничего интересного. Можешь сказать, сколько я проспал?