– Сюда-то зачем приволок?!

– А потому что началось бы: «чем докажешь?», да «чем докажешь?»… Знаю вас!

– А где остальное? – не к месту спросил напуганный Евгений Сергеевич.

– А ты пойди, родной, сам дотащи. У маяка лежит. Но там неаппетитно выглядит, если бы я сюда эту дрянь припер, у баб у наших выкидыши бы послучались со страху… В общем, пусть ваши залетные калининградские щеглы в свой поход собираются и уматывают поскорее. А то уж больно мне рожи их не нравятся…

– Я передам, – Ерофеев облизнул пересохшие губы, не сводя глаз с головы чудовища. – Женя, распорядись, чтобы эту дрянь сожгли. Лучше, чтоб Азат: он не из болтливых, а нам сейчас лишние слухи ни к чему. Спасибо, Мишаня, выручил! Я распорядился, плату тебе в комнату уже отнесли.

– Не за что.

– Ты ранен? Сходи в медпункт. Мало ли, какая зараза…

– Зараза к заразе не липнет. Да и ничего там серьезного. Царапина. До свадьбы заживет, – устало бросил через плечо выходящий из комнаты Батон. – Если, конечно, лису свою строптивую уломаешь.

Дико хотелось напиться.

За изгвазданную «химзу» ей конечно же всыпали по первое число, а потом загнали в баню. И теперь Лера подставляла лицо чуть теплым струйкам воды, лившимся из пристроенной под потолком лейки, которую нужно было приводить в действие подергиванием отполированного множеством рук деревянного набалдашника на тонкой цепи.

Вода, щекоча кожу, неторопливо сбегала по шее, груди и животу, и девушка понемногу успокаивалась. Потом она остервенело терла себя кое-как намыленной ворсистой губкой, пока кожа не покраснела и не стала зудеть. Напряжение постепенно отступало.

Дома. В безопасности.

Завтра девчонки на грибной плантации с открытыми ртами будут слушать ее рассказ, а значит, день пройдет нескучно. Обернувшись в коротенькую простыню, в приятной рассеянности Лера с ногами забралась на пахнущую самодельным мылом деревянную скамью. Вспомнилась услышанная когда-то от деда поговорка: «Чистота – залог здоровья». Нынешние жизненные условия и вовсе возводили нехитрую фразу в заповедь, особенно для женщин. Лера провела пальцами по точеной лодыжке, которую, извиваясь спиралькой, опоясывала короткая вереница покрасневших точечек – следов жуткого языка мутанта. Девушка поежилась. Несмотря на окружающий ее жар, воспоминание о сегодняшнем поединке с мутировавшей тварью вновь бросило в холод. Нужно будет заглянуть в медпункт. Главное, чтобы дед не заметил, а то будет переживать, да и дяде Мише обязательно влетит, что не уберег.

По пути из бани домой ей, как назло, попался въедливый наследник клана Боровиковых, Витек, – долговязое, лопоухое существо с россыпью прыщей на отъетых щеках.

– Куда же ты, суженая! – окликнул парень, когда Лера, вовремя завидев его, свернула в боковой коридор и быстро зашагала прочь.

– От тебя подальше, – девушка отстранилась от скалящейся хомячьей физиономии, дышащей сивухой.

Бесцеремонно приобняв Леру за талию, Витек прижал девушку к стене.

– Намылась, чистенькая! И пахнешь, как цветок, – елейно зашептал он, норовя облапить Леру пониже спины. – Ты эти стариковские байки про то, что до свадьбы нельзя, на ум не бери. Давай сегодня со мной?

– Пусти! – злобно прошипела девушка.

– Посидим с ребятами, выпьем. Шкура гитару починил, – жилистая рука с кривыми пальцами потянулась к обтянутой тельняшкой высокой груди. – Потом можно ко мне. Родаков на посиделку к соседям зазвали.

Как жаль, что оружие сдавалось при входе в убежище! Она бы сейчас с огромным удовольствием размазала кретинские мозги Боровикова по потолку коридора или чиркнула бы ножом по гусиной шее с отвратительно колыхающимся кадыком. А там – будь что будет!