– Твою мать, что за херня?! – Он был крайне раздосадован. – Куда эти мудаки смотрели?

– Кто? – спросил водитель саней.

– Лесники, мать их. Останови машину, надо разобраться.

Аэросани остановились. Не выходя из машины, старшина принялся осматривать препятствие через лобовое стекло. Завал оказался не таким уж серьезным. Три небольшие сосны рухнули на просеку, частично перекрыв движение. Объехать их не представлялось возможным. Но распилить и растащить – легко. В аэросанях как раз лежали два топора и пила.

Рагозина беспокоил даже не сам завал, а то, откуда он появился.

«Наши лесники свое дело знают, – рассуждал старшина. – Совсем недавно осматривали все просеки. Не могли они пропустить. Ураганов вроде не было. Что-то тут не то…»

Иван вспомнил, как старшие товарищи, заставшие довоенный кинематограф, пересказывали ему сюжеты детективов и боевиков. Завалы в этих фильмах часто устраивали, чтобы организовать засаду. Пока герои растаскивали деревья, на них нападали злодеи. Или наоборот, бандиты попадали в ловушку детективов.

– Возвращаемся! – приказал старшина.

Водитель безропотно подчинился. Аэросани начали разворачиваться, буксуя из-за сугробов, образовавшихся за последние три дня. Сыпал снег, мела поземка, вокруг машины кружились маленькие снежные вихри. Стекла аэросаней слегка запотели. Поэтому люди Рагозина не заметили в первый момент, как вокруг них зашевелились сугробы. Сначала один, потом второй, третий.

Не успел старшина понять, что происходит, как по аэросаням со всех сторон открыли огонь из пистолетов с глушителями. Стекло кабины не смогло защитить экипаж от пуль. Водитель и Рагозин погибли сразу, в первые же секунды. Еще три бойца, сидевшие на заднем сиденье, схватились за оружие, успели несколько раз выстрелить в ответ. Корпус машины оказался лучшей защитой, чем стекло, но стрелки в маскировочных халатах быстро поняли это. Два «сугроба» подобрались ближе и буквально изрешетили пулями оставшихся бойцов.

В это время как раз разыгралась метель, ветер завыл, словно голодный пес на привязи, да и расстояние до периметра было уже довольно большим. И все же постовые на вышке, находившейся ближе всего к просеке, расслышали вдалеке выстрелы. Они замерли, переглянулись, а потом один сказал другому:

– Мы ничего не слышали, усек?

Его товарищ кивнул и отвернулся.

Так закончилась экспедиция первого отряда.

Игнат, отоспавшись и восстановившись, решил серьезно подготовиться к ночи любви с Алисой. Обстоятельства сложились идеально: их обоих впервые за месяц оставили в покое. Медсестру не гоняли на дежурства, Игната – в рейды. Лютый, время от времени ошивавшийся за дверью, никак им не досаждал. Пес, на которого домашний арест не распространялся, сходил в столовую, взял еды для себя и жены. Чайка достала из дальнего ящика свое тонкое белье, где-то раздобыла помаду, накрасила губы. И эти призывные алые губы сводили Игната с ума.

Воодушевленный, он решил воплотить в жизнь кое-какие идеи, которые когда-то почерпнул со страниц «Камасутры».

Но реальность оказалась не так радужна, как мечты Псарева.

Им долго не удавалось занять удобную позицию. Алиса каждый раз жаловалась, что ей больно и неудобно.

– Блин, мы че, в тетрис играем?! – не выдержал сталкер полчаса спустя.

«С Жанной вышло бы проще». – Эта мысль много раз приходила в голову Игнату, сколько он ее ни отгонял.

Когда они расслабились и просто лежали, обнявшись, Алиса неожиданно страстно прильнула к мужу. Вроде бы дело, наконец, пошло на лад, но тут отключили свет. Игнат свалился с кровати и ударился о ее край грудью, на которой уже был синяк, ругая Звягинцева за чрезмерную экономию. Но жена так завелась, что Пес быстро вернулся к супружеским обязанностям. Он и не думал, что она может быть такой страстной. Но тут в стену принялись стучать соседи.