Растворение индивидов в колонии сифонофор: проявляется большая устойчивость отдельных архитектурных частей гидроида, по сравнению с целой индивидуальностью гидроида, и эти части вступают в непосредственное подчинение колониальному индивиду (аналогичный пример представляет конечность ихтиозавра: она, в сущности, представляет однолучевой тип, возникший путём слияния пяти пальцев, причём индивидуальности пальцев утрачиваются вполне, а составляющая их конструктивная единица низшего порядка – фаланги – вступает в непосредственное подчинение новому высшему целому).

Независимо от степени согласованности, степень индивидуальности может зависеть и от качественной полноты или неполноты согласованности: согласованность частей может проявляться в одном каком-либо отношении, тогда как во всех других они вполне независимы. Так, в целом ряде организмов согласовано исключительно или почти исключительно поведение частей, тогда как формообразование и обмен веществ более или менее независимы; таковы очень многие /об/щества. Общества насекомых, например пчелиное, представляют систему инстинктов, врождённых реакций, которые взаимодействием своим обеспечивают сохранение общества как целого, и сохранение типичных внутри него отношений. Человеческое общество таким же образом основано на системе исторических базисов реакций, которые создаются внутри этого же общества и как результат органического взаимодействия частей, и которые обусловливают поведение своих обладателей; а так как базисы образуют органическую систему, то такую же систему образуют и поведения, на них основанные.

Обычно общества рассматриваются как объект особой дисциплины – социологии. Но понятию общества приписываются лишь два признака, которые отделяют его от остальных организмов: дискретность, пространственная разделенность частей и односторонняя согласованность лишь в области поведения. Второй признак не является общим для всех обществ: под него /не/ подходят растительные сообщества и, с другой стороны, – полиморфозные общества животных; поэтому е/го/ приходится откинуть; первый, как мы видели выше, несуществен. Поэтому социология характеризуется, в сущности, не столько объектом, сколько точкой зрения; я выделяю /п/о всей биологии вообще социологическую точку зрения: социология изучает взаимоотношение гомотипных частей в пределах целого. В различных целых это взаимоотношение может, как мы видели, иметь различную экстенсивную и интенсивную величину – оно может охватывать все или немногие жизненные отправления и охватывать и/х/ в той или иной степени. Если взаимная зависимость достигает единицы (становится полной), исчезают, сливаясь, гомодинамные части; если она приближается к нулю – исчезает, распадаясь, целое; в обоих случаях социологическая точка зрения – неприменима, к последнему перестаёт быть применимым и понятие организма вообще. Так, немногое мы выиграем, рассматривая как общество тело эвглены или совокупность ящериц, населяющих данную местность. Тем не менее, в полной системе социологии и такие крайние, предпредельные формы органического единства должны занять своё место.

Из приведённого определения вытекает ещё, что социологическая точка зрения применима к каждому организму постольку, поскольку он состоит из гомотипных частей, и поскольку эти части находятся в непосредственном взаимодействии. Например, хотя все конечности Apus гомодинамны (частн/ый/ вид гомотипии) и работают в тесной согласованности, однако объекта социологии они не представляют, так как взаимодействие их осуществляется при помощи гетеротипного им компонента организмацент/рального/ нервного аппарата. Таким образом, социологическая точка зрения с выгодой применима только к морфологически примитивным организмам, состоящим из большого числа гомотипных частей, каковы человеческие общества или тело Metazoa по клеточной теории; только широкое распространение этого типа организмов оправдывает ее создание; на все остальные типы организмов она может быть распространена лишь для полноты.