Нам неоднократно приходилось наблюдать, как один и тот же раненый выявлял более ограниченные двигательные возможности в условиях выполнения физкультурных упражнений и давал более высокие показатели успешности тех же самых движений – в условиях трудовых упражнений. Правда, иногда раненому в процессе труда приходится преодолевать болевые ощущения, но этот факт не только не дискредитирует трудовую восстановительную терапию, но заслуживает особого внимания. В одном случае боль оказывается сигналом к прекращению движения, в другом она является препятствием, легко преодолеваемым, благодаря особой стимулированности трудового двигательного акта. Трудовое движение нередко не только не прерывается из-за боли, а, наоборот, продолжает выполняться вопреки боли, ибо оно является не самоцелью, а направлено на достижение извне заданной осмысленной цели. Мы видим здесь два различных источника стимуляции движения: в одном случае – предел движения определяется болевым ощущением и фиксацией внимания на самом движении и сопровождающих его болезненных ощущениях; в другом случае предел определяется логикой предметного движения, создающего внутреннюю необходимость довести до конца осмысленный двигательный акт с тем, чтобы достигнуть определенной цели.
Так, например, наблюдая в одной из мастерских нашего госпиталя раненого Н. с ограниченными разгибательными движениями в локтевом суставе, мы заметили, что в течение сравнительно короткого срока этот раненый заметно увеличил угол разгибания, выполняя изо дня в день в столярной мастерской операцию строгания рубанком. Сам раненый обратил на это внимание и выразил это в образной форме, заявив как-то: «Теперь я почувствовал, что у меня рука стала опять действительной». Проделанные им до этого и в течение длительного срока упражнения в физкультурном кабинете не могла сдвинуть функцию разгибания столь резко, как это сделали трудовые движения. Примечательно здесь то, что фактором, стимулировавшим большой размах движений, оказалась такая, на первый взгляд, несущественная деталь, как длина обстругиваемой доски. Это и понятно, ибо при строгании нецелесообразно и неудобно, в силу логики самой работы, оторвать от доски инструмент до тех пор, пока он не дойдет до конца доски. До тех пор пока трудовое движение не завершает поставленной перед ним цели, оно следует по предписанной ему траектории, будучи вынужденным подчиняться продиктованной задаче.
Другой раненый, Г-в, которому было предложено сблизить до предела концы большого и указательного пальцев, делал безуспешные усилия справиться с задачей; когда этому же больному буквально через несколько минут предложено было взять теми же пальцами иголку, он сблизил ногтевые фаланги пальцев на такое близкое расстояние, что сумел захватить иглу. Этот факт имеет весьма глубокий смысл и толкает на далеко идущие выводы.
Следовательно, в трудовых движениях заключен некий принудительный момент, определяемый целевым характером этих движений и по-особому мобилизующий функции двигательного аппарата.
Чтобы не быть с самого начала ложно понятыми, мы тут же подчеркиваем, что все перечисленные особенности физкультурных движений ни в малой мере не только не дискредитируют лечебную физкультуру как восстановительную систему и не только не умаляют ее всеми признанных ценных качеств, но в известном смысле эти ценные качества подчеркивают и оттеняют. Как это ни звучит парадоксально, но преимущества физкультурных движений основаны в известной степени на их недостатках, точно так же, как и слабые стороны трудовых движений возникают на почве их достоинств. Вот почему надо решительно предостеречь от вывода о возможности заменить лечебную физкультуру трудовой терапией. Такой вывод был бы совершенно ошибочным. Физкультурные упражнения вообще и лечебно-восстановительные физкультурные упражнения в частности имеют несомненную и давно осознанную ценность.