После всего сказанного нетрудно увидеть, что обращение философии трансдисциплинарности к понятиям «плоть», «материя» и т. п. – является выражением «материализма». В той мере, в какой трансдисциплинарность борется с господством «дискурсов», «дисциплин», «теорий» – она борется за права «материи» над «формой». И совсем материалистическими выглядят обращения к синергетике и самоорганизации. Для пафоса трансдисциплинарности все формы, полученные на предыдущих шагах исследовательских движений в науках, переходят из разряда «материалистичности» в разряд «идеалистичности», становятся тем, что надо преодолевать через движение «снизу-вверх».

Автор продолжает.

«…Динамика осуществления опыта предельного имеет позитивный смысл для определения современных особенностей у каждого вида знания отдельно в результате встречи с иным. Например, встречи науки и философии… <…>

Однако для нас кардинальным является то обстоятельство, что очередная встреча дисциплинарного научного знания с философией, а философии с научным знанием происходит актуально здесь и сейчас на границах с жизненным миром, определяя специфику того явления, который мы и называем трансдисциплинарностью. Чтобы охарактеризовать специфику этого «здесь и сейчас», нами использован другой термин, нуждающийся в разъяснении, – казус «биоэтика».

Мы заимствуем термин «казус» из традиции гражданского права (наиболее характерный пример – США), в котором нормативную роль играют прецеденты (казусы или кейсы) … Единичное, тем самым, оказывается источником общего. <…>

В контексте нашего применения казус можно определить как особого рода случай или жизненное происшествие, которое провоцирует многообразие дисциплинарных и внедисциплинарных ответов (ответственности) и одновременно объединяет их в некоторое совместное действие… <…>

Безусловно, не каждое происшествие может стать казусом. Необходимо, чтобы в происшедшем или происходящем жизненном событии содержался импульс, провоцирующий потребность в осмыслении, в выдвижении за рамки обыденного, устоявшегося мнения («доксы»). Жизненное событие должно быть парадоксальным… <…>

Экзистенциальная энергия апории жизненного происшествия реализуется в многообразии научно, философски, богословски, дисциплинарно обосновывающихся решений. Однако сложность экзистенциальных проблем (типа экологической или энергетической) такова, что ни одно из дисциплинарных обоснований при всей необходимости не может претендовать на достаточность. Истина сталкивается с истиной, благо с благом, правда с правдой, вызывая уже апорию разума, генерирующую парадоксальный импульс поиска основания и обоснованности в сфере трансдисциплинарных коммуникаций жизненного мира – в сфере общезначимого. «Общезначимость выражает социальную конвенцию и опирается на объектный состав совместного действия коллектива».

Только присутствие этого двойного противоположно направленного импульса (стремление достичь всеобщего при возможности удержания его только как общезначимого), локализующегося на границах дисциплинарных миров и жизненного мира, превращает некое происшествие в казус трансдисциплинарности»8.

Остановимся в этой точке и проанализируем сказанное.

Во-первых.

Это рассуждение Автора актуализирует еще один фундаментальный аспект модерна, который я называю переходом от «культурной» социокультурной архитектуры к «посткультурно-интеркультурной».

Под «культурной» архитектурой будем понимать ситуацию, когда человечество состоит из социокультурных систем типа «культура» (культура в кавычках). А под «культурой» будем понимать такое социокультурное построение, которое имеет какой-то проект мира в качестве идеологии, считает себя центром мироздания и рассматривает окружающее пространство как глобальную периферию мира, наполненную «варварством», «язычеством» или «еретичеством». При этом «культура» является «идеологическим» обществом. Идеология в «культуре» утверждается путём институционализированной борьбы с инакомыслием и инакоделанием. Можно говорить о том, что «культурная» архитектура создает фундаментальные жизненные вызовы по размерностям «культура – индивид» и «культура – культура». По первой размерности создается вызов «культурного деспотизма». По второй размерности создается вызов борьбы «культур» всех против всех, доходящей до войн с оружием в руках. Если считать, что ответ на вызов является структурным отрицанием вызывающей ситуации, то вызов негатива «культурной» архитектуры должен создавать в качестве ответа движение к «посткультурно-интеркультурной» архитектуре.