Рассмотрим первую Хартию трансдисциплинарности. Прежде всего, рассмотрим ее Преамбулу.

«В то время как

– современное умножение академических и неакадемических дисциплин ведет к экспоненциальному росту знания, что делает невозможным глобальный взгляд на человеческое существование;

– только интеллект, способный осознать космическое измерение современных конфликтов, в состоянии противостоять сложности нашего мира и современному вызову в лице духовного и материального саморазрушения человеческого вида;

– жизни на Земле серьезно угрожает расцвет технизированной науки, которая повинуется только ужасной логике производства ради производства;

– современный разрыв между растущим количественным знанием и увеличивающимся оскудением внутренней идентичности ведет к рождению новых форм обскурантизма с неисчислимыми социальными и личностными последствиями;

– исторически беспрецедентный рост знания увеличивает неравенство между теми, кто обладает и не обладает этим знанием, тем самым порождая растущее неравенство внутри и между народами нашей планеты;

– с другой стороны, существует надежда, противостоящая всем представленным выше вызовам, надежда на то, что это экстраординарное развитие знания смогло бы в конечном итоге привести к некоторой эволюции, отличной от развития приматов до уровня человеческих существ.

Итак, принимая все сказанное во внимание, участники Первого Всемирного конгресса по трансдисциплинарности (Конвенто да Аррабида, Португалия, 2—7 ноября 1994 г.) приняли настоящую Хартию, которая включает фундаментальные принципы сообщества трансдисциплинарных исследователей и устанавливает личное моральное обязательство без всякого законодательного или институционального принуждения для каждого подписавшего эту Хартию»28.

Проанализируем сказанное.

Какие вызовы обозначены здесь?

Первым вырисовывается вызов невозможности «глобального взгляда на человеческое существование», который связывается с «современным умножением академических и неакадемических дисциплин». Акцентируется сложность-конфликтность современного мира, «духовное и материальное саморазрушение человеческого вида». В противоположность этому утверждается интеллект, способный осознать «космическое измерение современных конфликтов». Сама собой вырисовывается стратегия, которая совершила бы двойное действие: освободила бы человека от власти разделяющей его сложности и объединила на основе универсалистской системы принципов.

Следует обратить внимание на то, что в так заданном общем вызове и общем ответе нет специфики современной ситуации. Идентификация современной ситуации как «духовного и материального саморазрушения» человеческого вида (или просто человека) составляет традиционный «диагноз нашего времени», начиная с древности. Стремление к поиску универсального «освобождающе-объединяющего» решения составляет суть обобщенного ответа на такой вызов. Специфику описываемой ситуации задет указание на науку, множественность научных дисциплин и интеллект. Это сразу отделяет научно-техническую версию «освобождающе-объединяющего» решения от религиозно-духовной. Нетрудно увидеть, что авторы Хартии находятся скорее на платформе научного зрения на мир, чем наоборот.

Далее говориться о современном мире как том, который поглощен логикой производства ради производства и технизацией науки. К этому логично было бы присоединить представление о познании ради познания. Все вместе это позволяет увидеть еще один общий вызов. Его можно было бы назвать вызовом культурной рутины. Социокультурная система представляет собой бесконечное воспроизведение своих содержаний. Если такое воспроизведение увидеть как то, что противостоит человеческой природе, то получится вызов «производства ради производства». Но каково условие, при котором культурная рутина выглядит как глобальный вызов? Это условие можно назвать осознанием культурной ситуации как «закрытого» общества и универсума. Если наличная ситуация распознается как то, что стратегически ограничивает развертывание свободы человека и мира, то ее внутренний механизм будет осознаваться как «производство ради производства».