Как говорят, у Сократа был ученик, еще более приближенный, чем Платон, – это Антисфен, который, по имеющимся данным, написал более 60 произведений различного объема, в том числе собственные сократические диалоги (такого рода диалоги превратились в небольшой самостоятельный жанр). Но ни одно из его сочинений не сохранилось. У нас есть лишь свидетельства других людей о том, что говорил Антисфен, причем по большей части эти суждения не слишком способствуют раскрытию исторической личности Сократа. Тем не менее античный историк Диоген Лаэртский пишет, что Антисфен и Платон не ладили, и их вражда в некоторой степени проливает свет (пусть и в нелицеприятной манере) на Платона как самостоятельную фигуру.
…Антисфен, говорят, собираясь однажды читать вслух написанное им, пригласил Платона послушать: тот спросил, о чем чтение, и Антисфен ответил: «О невозможности противоречия». «Как же ты сумел об этом написать?» – спросил Платон, давая понять, что Антисфен-то и противоречит сам себе. После этого Антисфен написал против Платона диалог под заглавием «Сафон», и с этих пор они держались друг с другом как чужие[10].
«Сафон» рифмуется с именем Платона, а означает «большой половой член»[11].
Ксенофонт (ок. 431–354 гг. до н. э.) был афинским полководцем, а также еще одним учеником Сократа и современником Платона. Он оставил пространные воспоминания о Сократе, в первую очередь в своих «Меморабилиях». Эти воспоминания зачастую представляют собой диалоги Сократа с другими людьми. Сократ Ксенофонта – более прямолинейный и менее тонкий моралист, чем Сократ Платона. Вот небольшой пример:
Исследуя вопрос, что такое зависть, Сократ находил, что она есть некоторая печаль, но печаль не о несчастье друзей или о счастье врагов: завистники, говорил он, только те, кто горюет по поводу счастья друзей. Когда некоторые удивлялись, как можно, любя кого-нибудь, печалиться о его счастье, он напоминал, что у многих бывает к тем или другим лицам такое чувство, при котором они не могут равнодушно смотреть на их бедствия и помогают им в несчастье, но при счастье их они испытывают печаль. Впрочем, с человеком рассудительным этого не может случиться, а у дураков всегда есть это чувство[12].
Ксенофонт покинул Афины незадолго до того, как Сократ предстал перед судом. Свои воспоминания о нем он записал позже – возможно, несколько десятилетий спустя. Похоже, что местами он опирается в них на диалоги Платона, а некоторые фрагменты и вовсе вымышлены. Так что полагаться на воспоминания Ксенофонта, как и на тексты Платона, довольно рискованно[13]. Вопрос о том, можно ли одного из них считать надежнее другого, мы рассмотрим ниже.
Аристофан (ок. 446–386 гг. до н. э.) сочинял комедии, где Сократ либо просто упоминается, либо фигурирует как действующее лицо и высмеивается (в первую очередь здесь следует упомянуть «Облака»). Эти исторические свидетельства о Сократе соблазняют нас сильнее прочих, поскольку они создавались не просто при жизни философа, но за 25 лет до его смерти. Несомненно, в Афинах он был широко известен, в аристофановских образах заметны и те черты, которые присущи платоновскому Сократу. Однако в других отношениях Сократ из «Облаков» отличается от прочих своих портретов. Здесь он преподает науку и ораторское искусство и ждет, что ему будут за это платить. Некоторые считают, что Аристофан использовал образ Сократа для обобщенного изображения софистов (странствующих учителей риторики и добродетели)