Когда ворота кладбища с тусклым фонарем уже стали отчетливо различимы, Шарлотта заприметила справа от себя пульсирующее свечение. Неужели?.. Она неверяще вскинулась, радостно вскрикнула и со всех ног бросилась в сторону свечения, огибая могилы. Добежав до нужного места, она плюхнулась на колени перед цветком – так и есть, полнолуние, уже за полночь, да и время года подходящее.

– Вы так побежали сюда за цветком? – воскликнул Фабрис, который все это время молча несся за ней – кажется, окончательно смирился с ненормальностью некоторых алхимиков.

– У вас нож есть? – вместо ответа спросила Шарлотта. – Не хотелось бы ломать, его сок ядовит.

За спиной послышался шорох одежды, и ей протянули длинный обоюдоострый нож. Лотти с сомнением его оглядела, – не порезаться бы – а после одним легким движением срезала стебель почти у самого основания.

– Это могильный папоротник, – довольно пояснила она Фабрису. – Большая редкость, между прочим. Такого цветка хватит на две порции лекарства от лунного безумия.

Она была так рада своей внезапной находке, что даже забыла о прежнем страхе. Спокойно вернула кинжал, приняла руку Фабриса, чтобы встать, аккуратно укутала цветок в свой шарф и, сияя от ощущения грядущего доброго дела, направилась к выходу с кладбища.

– Знаете, Шарлотта, вы очень странная девушка, – поделился с ней на ходу следователь. – Не боитесь ночью ходить на кладбище, но испугались моей помощи… а теперь нашли на могилке цветок со зловещим названием и радуетесь ему, словно выигрышу в лотерею.

Лотти недовольно на него зыркнула, но чужие слова напомнили о том, что могильный папоротник обычно собирают ведьмы… и не они одни. Папоротник, даже если цветет на кладбище, все равно остается цветком любви. По ведьмовским поверьям, нашедшая папоротник женщина должна поцеловать мужчину, иначе больше удача ей не улыбнется… Лотти с сомнением посмотрела на Фабриса. Потом на цветок. И снова на Фабриса. Целовать никого не хотелось, но могильный папоротник цветет даже реже русалочьего или лесного… не хотелось бы прогневать какие-то тонкие настройки мироздания.

К тому же так удачно сложилось, что кучер уже сидел на козлах брички и меланхолично курил трубку… а из таверны, где он должен был ее ждать, городская полиция выносила пьяных – кажется, там была драка.

– Не могли бы вы немного наклониться? – вежливо спросила она Фабриса, когда он довел ее до брички.

– Зачем? – удивился он.

– Исключительно ради благих дел, – уверенно ответила Лотти и застыла в ожидании.

Фабрис тихо засмеялся и чуть склонился, отчего его лицо оказалось вровень с ее лицом. Лотти быстро чмокнула его в губы и поспешила извиниться:

– Простите, а то больше мне не повезет. Папоротник обязывает, – и, запрыгнув в бричку, постаралась сделать максимально независимый вид.

Извозчик, посмеиваясь, тронул поводья, а Фабрис так и остался стоять, глядя ей вслед. Кажется, она теперь точно получит славу городской сумасшедшей. Ну и ладно, невелика потеря.

Несмотря на крайне насыщенную ночь, утром Шарлотта проснулась как обычно. Практически вскочила с постели, гонимая желанием поскорее приступить к выполнению своих планов. Нужно начать работу над лекарством, после обеда необходимо заехать в морг – найти того, кто будет помогать ей с испытаниями… можно заодно и трупы проверить… Точно! Вчера ей прислали формулу той штуки, которой отравили генерала Наварр, можно создать определитель и…

В ванную Лотти бежала чуть ли не подпрыгивая от нетерпения. Но прекрасное утро ведь не может быть идеальным? Она с ужасом обнаружила, что в холодильном шкафу не осталось яиц. Совсем. Ни одного. Из-за этого пришлось спускаться в кафе поблизости, завтракать уже там, бросая нетерпеливые взгляды на пакет с цветком могильного папоротника.