– Правда? – она улыбнулась. – А надолго ли тебя хватит? Я уже полгода в каталке и понимаю, что не могу тебе дать того, что нужно. И если ты хочешь уйти, я пойму и не стану держать.

Мне обычно в такие минуты ужас как хотелось дать ей хотя бы легкую затрещину.

– Тань!

– Чего? – спросила она, вперив отрешенный взор в мои тапки.

– Сделай одолжение – никогда не говори мне больше такого, – строгим голосом попросил я.

Она снова улыбнулась, но на этот раз ее улыбка была как будто счастливее. После этого она взялась руками за колеса кресла и молча выкатила его из ванной, прикрыв за собой дверь.

Я снова улегся в ванной поудобнее и тут, благодаря неожиданному визиту жены в ванную, до меня вдруг дошло, что было не так! Я понял, что мне мешало оставить этот февральский мир и нырнуть безвозвратно в август! Это была моя Таня, точнее именно февральская, беспомощная и беззащитная, но такая любимая Таня!

Вы, наверное, скажете – идиот, в августе же она и есть и если ты ее в августе спасешь, то и здесь не будет ее такой беспомощной и беззащитной! И да, и нет. Я сам все понимаю. Но уверен ли я на все сто процентов, что та Таня из прошлого и эта моя Таня в точности одна и та же? Уверен ли я, что счастливо нырнув в прошлое, я буду там именно со своей Таней, а не с Таней из параллельного мира? Уверен ли я, что моя настоящая Таня не останется здесь беспомощная в своей каталке, в то время когда я буду жить с ее копией? Вы точно знаете, что эти две Тани одно и тоже? А я вот не уверен! И будет ли рядом с ней какая-то копия меня, которая по идее должна остаться в этом настоящем? И какой будет эта моя копия?

В общем, недолго думая, я решил забрать свою жену с собой! Все раны, да и вообще все, что произошло с августа прошлого года, исчезнет, а значит и она должна снова стать здоровой.

Наспех одевшись и распахнув дверь, я вышел из ванной.

– Тань, я должен с тобой очень серьезно поговорить, – объявил ей я, решив перейти к действиям.

Она испуганно посмотрела на меня.

– Нет, конечно, не о том, что я собираюсь тебя бросить или о мужской неверности. Совсем о другом, – успокоил я ее. Она обняла меня своими нежными ласковыми руками и спросила:

– А о чем? Что такого серьезного еще может быть?

И тогда я ей рассказал все, что пережил, начиная с прошлого воскресенья. Рассказал также свой план по ее спасению и то, что хочу ее забрать с собой. Рассказал настолько убедительно, насколько смог. Жена внимательно меня слушала, впитывая каждое слово, но когда я закончил рассказ, было видно, что она мне не поверила.

– Виталь, зачем ты придумал всю эту беллетристику? Я так и не поняла к чему все это? – спросила она, выдержав паузу.

Таня была очень неглупой женщиной, и ее ум был одним из тех качеств, за что я ее любил. Но понятное дело, что поверить в такое было совсем не просто, и я пожалел, что рассказал ей дома, а не там, на даче, посадив ее перед тем самым окном.

– Я все понял. Тогда едем на дачу. Пожалуйста, не спорь со мной, едем! – спокойно, но решительно сказал я.

– Но время уже почти восемь вечера, – возразила она.

Я наклонился к ее ушку и, поцеловав, сказал:

– Ты даже не представляешь, насколько это важно для нас. Я сегодня не собирался уже никуда ехать, но все равно не смогу заснуть. Да и завтра воскресенье, поэтому, пожалуйста, сделай, как я прошу. В случае чего, поспим на даче – я включу обогреватель.

И вот час спустя я снова открывал калитку в светлой от снега ночи. Потом открыв дверь машины, бережно взял на руки жену и, прикрыв ногой за собой калитку, направился к дому.

– Романтично, – проворковала Таня, когда я одной рукой придерживая ее, открывал ключом дверь дома.