Какие метафоры, модели и концепции наиболее продуктивны для изучения причинности в социальных и гуманитарных исследованиях?

Николай Розов: Пытаясь ответить именно на этот вопрос, я собирал наиболее яркие, конструктивные материалы в трех выпусках альманаха «Время мира» («Историческая макросоциология в XX веке», «Структуры истории», «Война и геополитика»), а также написал несколько книг: «Структура цивилизации и тенденции мирового развития», «Ценности в проблемном мире», «Философия и теория истории», «Историческая макросоциология: методология и методы», «Колея и перевал». Там собраны несколько десятков, если не сотен моделей, концепций, теорий, подходов. Собраны именно по критерию продуктивности. Вот круг авторов с наиболее яркими, перспективными идеями более узок, поэтому с удовольствием представляю своих фаворитов (более полный список есть в конце книги «Историческая макросоциология»): Р. Коллинз, А. Стинчкомб, И. Гофман, В. Макнил, Т. Скочпол, И. Валлерстайн, Дж. Арриги, М. Манн, Дж. Голдстоун, Ч. Тилли, Дж. Даймонд, Кр. Чейз-Данн, Ч. Рэйгин.

Анатолий Кузнецов: Первое – теорема неполноты К. Геделя. Второе – общие постулаты структурного анализа К. Леви-Стросса и В.Я. Проппа и их последующее включение в современные варианты системной парадигмы (У. Матурана, Ф. Варела, отчасти Н. Луман), включающие момент аутопоэзиса. Третье – концепция хронополитического измерения политики М.В. Ильина. Четвертое – последующее выведение исследования в поле синергетики с акцентом на нелинейности развития, самоорганизации, диссипативных образованиях («структурах»).

Каким средствами (методами) наиболее успешно можно изучать представления причинности, складывающиеся в сознании людей?

Анатолий Кузнецов: Изучая правила и нормы индивидуальных и групповых дискурсов, создаваемых для решения важных задач, или анализируя конкретные ситуации, в которых осуществлялось принятие решений по поводу задач подобного рода.

Николай Розов: Несмотря на свое базовое психологическое образование (МГУ), я после знакомства с убедительной концепцией интерактивных ритуалов (Дюркгейм – Уэллер – Гофман – Коллинз) пришел к выводу, что внутренние процессы в психике, сознании людей следует изучать только в контексте их социальных взаимодействий. Базовыми остаются методы наблюдения, эксперимента, углубленных интервью. При этом концепция интерактивных ритуалов, объясняющая происхождение управляющих частей психики – установок, оказывается настолько гибкой и потенциально широкой, что позволяет ее использовать практически повсеместно. Синтез же этой концепции с теорией оперантного обусловливания (Скиннер) и с уточненным понятием габитуса (Бурдье) дает весьма мощный познавательный инструмент, который описан и использован в моей книге «Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий России в XXI веке».

Сергей Цирель: Сознание людей изучает психология. Сейчас с ней начинает активно конкурировать нейробиология.

Иван Фомин: Один из путей к обществоведческому изучению каузальных представлений – анализ дискурса. В частности, техники когнитивного картирования и анализ когнитивных метафор. Стоит, однако, всегда делать поправку на то, что структуры текста не всегда идентичны структурам психики, хотя и могут анализироваться как его отражение.

Как различить понятия причина, влияние, взаимосвязь? Как они друг с другом соотносятся?

Сергей Цирель: Как области на одной шкале – степени связи. Или степени понимания сути явления: когда понимаем – говорим о причинах, плохо понимаем – о влиянии, совсем не понимаем – о взаимосвязи.