– Это были не мои допы, – наконец выдает он.

– Без тебя поняла. Где ты их взял?

Шон вновь сверлит меня немигающим взглядом, и мне с каждой секундой все больше и больше не нравится происходящее.

– Только не бесись, – просит он.

– Говори уже, – требую раздраженно.

И Шон говорит.

– У отца.

Всего два слова, которые оглушают меня на непозволительно долгий срок. Неотрывно пялюсь на брата, ощущая накрывающую лавину самых разнообразных эмоций, среди которых нет ни одной положительной.

– Что? – переспрашиваю показательно спокойным тоном, надеясь, что мне послышалось.

– Это были отцовские допы, – повторяет Шон, с опаской глядя на меня.

И не зря.

Подскакиваю с места так стремительно, что на миг перед глазами темнеет.

– Какого черта?! – ору во весь голос, даже не думая сдерживаться. – Зачем ты вообще это сделал?

– Не вопи, – морщится брат и тоже поднимается. – Ты ведь знаешь, я редко занимаюсь оружием. А тут такое количество. Ты была первой, о ком я подумал, чтобы сбыть с рук это дерьмо. Откуда я знал, что ты вложишься, вместо того, чтобы продать их? И куда! В чертову железку!

– Да пошел ты, Шон! Не тебе учить меня как вести дела. Это перспективное вложение, которое я никак не смогу вернуть! А достать такое количество валюты в короткий срок невозможно.

– Знаю, – задумчиво произносит Шон. – Будем надеяться, отец даст нам время, чтобы собрать необходимые средства.

– Нам? Ты издеваешься, черт возьми? Я не буду…

– Придется, – жестко отрезает он. – И перестань так скрипеть зубами, а то останешься без них.

– Я делаю это, потому что чертовски зла на тебя, придурок! Как тебе вообще в голову пришло скинуть его товар на меня?

– Прости, – тихо говорит он, медленно приближаясь. – Я облажался, знаю. И мне нужна твоя помощь, чтобы придумать, как с этим разобраться.

Качаю головой, все еще не в силах поверить в реальность происходящего.

– Мне нужно побыть одной, – наконец выдавливаю я и направляюсь на выход.

С меня достаточно.

На сегодня.

На неделю вперед.

– Это еще не все, – повышает голос Шон.

– Ничего не хочу знать, – бросаю раздраженно.

Выстрел в упор настигает на пороге гостиной.

– Отец ждет нас сегодня на ужин.

Застываю на месте, ощущая, как каменеют внутренности.

Что?

– Я не пойду, – произношу через силу.

– Пойдешь, – говорит он с нажимом. Заставляю себя повернуться. Тело тяжелое и слушается с трудом. – Иначе тебя притащат против воли.

Напряженно сглатываю, ощущая вселенскую усталость. Рано или поздно это должно было произойти.

Нужно было бежать из Адемара. Еще тогда. И как можно дальше, черт возьми! Не стоило поддаваться на уговоры Мэй… Эта мысль отрезвляет и заставляет почувствовать себя хуже некуда. Если бы не Мэй, я не умела бы ничего и уже через пару дней после ухода из дома валялась бы мертвой в какой-нибудь канаве.

Я все сделала правильно. И сейчас бессмысленно о чем-то жалеть.

Заставляю себя вернуться к разговору и спрашиваю хрипло:

– Это он так сказал?

– Кастор. Был тут до тебя.

Медленно киваю, прохожу обратно в комнату и тяжело опускаюсь в кресло. Сверлю Шона яростным взглядом.

– Пожалуйста, скажи, что Эдвард Шеффилд не имеет к этому отношения.

Он на миг прикрывает глаза.

– Так ты уже в курсе?

– Скажи мне, – прошу с напором, – что дело не в нем!

– Он тут ни при чем, – уверенно заявляет брат. – Все дело в чертовых допах.

Откидываюсь на спинку кресла и невидяще смотрю прямо перед собой. Надеюсь, что Шон не врет, иначе мне придется убить собственного отца. И будь я проклята, если промахнусь в этот раз.

Покидаю квартиру брата, условившись встретиться с ним вечером, и выхожу на улицу. Пару минут неподвижно стою посреди тротуара, не обращая внимания на то, что создаю неудобства прохожим, и глубоко дышу, собирая себя по кускам.