Оставшись один, Семен Сергеевич достал из ящика стола флакончик с валидолом, вытряхнул одну таблетку и положил ее под язык. Повернулся к окну, посмотрел на проплывающие по небу облака и грустно сказал: «Скоро лето».
Глава четвертая
— Тихо, Гиточка, кажется, я дозвонилась.
Высокая, худощавая и прямая, как палка, Фира Гордина поплотнее прижала к уху телефонную трубку и, посмотрев на сестру, поднесла к губам сухой, тощий палец.
— Сделай громкую связь, Фира, — попросила Гита Гордина, сложив руки замочком в немой мольбе.
В отличие от рыжеволосой и поджарой Фиры, Гита была полнокровной и румяной, а ее черные волосы отливали синевой. Над пухлой верхней губой Гиты пробивались маленькие усики. Походка ее была грузной, а взгляд тусклым, что в общем-то неудивительно для женщины, которой недавно перевалило за полтинник.
— Алло, здравствуйте! Это межрегиональная прокуратура центрального округа Москвы?.. Могу я поговорить с Семеном Сергеевичем Вороновым? Что значит — кто? Клиентка… Ну если вы так настаиваете — Фира Гордина… Да, так и передайте… Ага… Ага… Жду…
— Фирочка, громкую связь! — напомнила Гита.
Фира кивнула и нажал на кнопку.
— Слушаю, — произнес хрипловатый мужской голос.
— Это Семен Сергеевич?
— Он самый.
— Фира Гордина вас беспокоит. Семен Сергеевич, я по поводу моей погибшей сестры — Доли Гординой. Что-нибудь стало известно?
В трубке воцарилось молчание. Прошло не меньше пяти секунд, прежде чем Воронов снова заговорил:
— Фира Абрамовна, тут такое дело… В общем, вы не расстраивайтесь, но похоже, что дело вашей сестры будет… отложено.
— Что-о? — Трубка задрожала в руке Фиры. Тонкие губы поджались. — Что это вы такое говорите, дорогой мой? Как это — закрыто? Вы что, нашли убийцу?
— В том-то и дело, что нет. Дело приостановлено в связи с нерозыском обвиняемого.
— Извините меня, дорогой Семен Сергеевич. Может, я чего-то не понимаю, но ведь, кажется, искать убийцу — это и есть ваша работа. Вы что же, отказываетесь выполнять ваши прямые служебные обязанности?
— Фирочка, умоляю тебя, повежливей, — тихо проговорила волоокая Гита. На ее длинных темных ресницах поблескивали слезы.
— Видите ли, дорогая Фира Абрамовна, — проскрежетал Воронов, — дело было возбуждено больше двух месяцев назад. И до сих пор у нас нет никаких реальных продвижек.
— Да, но у вас же должны быть эти… как вы их там называете…
— Версии, — тихо подсказала Гита. — Они их называют версии.
— Версии, — громко повторила Фира вслед за сестрой.
— Версий было много, — вздохнул Воронов. — Но ни одна из них себя не оправдала. Скорей всего, это действительно было убийство с целью ограбления. Убийцы выпотрошили сумочку вашей сестры и умело замели следы.
— Какие следы? О чем вы говорите? — возмутилась Фира, приподняв рыжеватые брови. — На то вы и сыщики, чтобы следы разыскать. Или я не права?
— Правы в общем-то, — вяло произнес Семен Сергеевич. — Да только одной правотой сыт не будешь. Кроме желаний, предположений и надежд есть еще и суровая реальность. А что касается реальности, то она…
— Семен Сергеевич, — оборвала его Фира, — так вы будете продолжать расследование?
— Я же сказал, дело приоста…
— Мне не нужны ваши служебные формулировки, — крикнула Фира дрожащим от слез и возмущения голосом. — Мне нужен четкий ответ: вы будете продолжать расследование?
Воронов громко вздохнул и произнес угасающим голосом:
— Боюсь, что нет.
— В таком случае до свидания. И не думайте, что это сойдет вам с рук. — Фира всхлипнула. — Я найду управу на вас и вашу поганую контору.
— А это уж как вам будет угодно, — смиренно сказал Воронов. — Прощайте.