– Да что ты… Что ты себе придумала?
– А, значит, я во всем виновата? Вы только и делаете, что спорите, куда мне идти после выпуска! Мама хочет, чтобы я пошла в медицину, а ты о моей футбольной карьере мечтаешь…
– Ладно, мы иногда ссоримся, но кто не ссорится? У нас с мамой все хорошо, не волнуйся.
Отец ведет машину уверенно и непринужденно. Паола демонстративно замолкает и утыкается в телефон.
– Так что, Паолина, в этом году выйдем в плей-офф? Сегодня играй как играется и не слишком напрягайся, поняла? Не держи долго мяч, не стой на одном месте, хорошо? Эй, ты меня слушаешь?
– Да.
– Отложи этот чертов телефон и отвлекись на секунду. Давай! Сегодня чтобы выиграла!
Энрико водит дергано. Сильвия на переднем сиденье нервничает:
– Ты убить нас хочешь?
– Поверить не могу! Ты уезжаешь на целый месяц и говоришь мне об этом в последний момент?
– Я же сказала, что еще не решила.
– Может, я буду к тебе приезжать?
– На ретрит к моим одноклассникам? Никому навещать нельзя, даже родителям. Что обо мне подумают, если ты туда припрешься, а? И потом, мы можем созваниваться. Что не так?
– Но… Целый месяц не видеться?
– Чего ты боишься? Ревнуешь?
– Ревную, я?
– Осторожно!
Еще секунда, и Энрико сбил бы старушку на переходе. Оправившись от испуга, Сильвия снова вспоминает, как легко Эльпиди всех уговорил. Или почти всех. Прямо как сказочный крысолов из Гамельна. В этот день ему не удалось переубедить только Педро. После уроков на школьной парковке Сильвию, к ее огромному удивлению, поджидал Энрико. Ей нравится, что парень забирает ее на машине. Ему двадцать пять, и он, как настоящий мужчина, уже ездит за рулем автомобиля, а не на мопеде, как большинство мальчишек из школы.
– Он рассказал нам про миф о пещере.
– Кто?
– Эльпиди, пока уговаривал…
– О какой такой пещере?
– Платон в своем сочинении «Государство» рассказывает об узниках, которые с самого рождения сидят, закованные, в пещере и видят только стену перед собой. Ничего другого они в жизни не видели и думают, что люди, животные и вещи, которые на ней появляются, – настоящие, хотя на самом деле это лишь тени предметов за их спинами, подсвеченных огромным костром.
– Куча придурков, в общем…
– Да, вроде того. Но потом Платон рассказывает, что один из узников освобождается от оков и оборачивается. Вдруг он видит предметы, которые находятся у него за спиной, но не узнает их очертаний, а когда смотрит в сторону выхода, его ослепляет солнечный свет. Выйдя из пещеры, он привыкает к свету луны, а потом и к солнцу, и только тогда наконец видит вещи в их настоящем обличии. И понимает: все, что сидящие в пещере считают реальностью, на самом деле иллюзия.
– И что он станет делать дальше?
– Если верить Платону, вернется обратно.
– К остальным придуркам?
– Именно, чтобы рассказать им о том, что узнал. И освободить их.
– Лучше бы оставил этих дебилов там разлагаться!
– Не лучше, если предположить, что это и есть Платон, а та кучка придурков, как ты их назвал, – это ты, я и все, кто так ничего и не понял ни о нашей жизни, ни о мире вообще.
Энрико с подозрением косится на Сильвию:
– Какую чушь вам в школе впаривают!
В кухне на холодильнике висит записка от мамы Сильвии:
«Я испекла пирог. Кушай на здоровье!
Целую, мама».
Сильвия недовольно морщится.
– Что такое? Не хочешь пирог? – спрашивает Энрико.
Сильвия качает головой:
– Ешь сам, если хочешь.
Энрико второй раз говорить не нужно. Он открывает холодильник, достает алюминиевый лоток, вываливает содержимое в тарелку и ставит в микроволновку:
– Обожаю пироги твоей мамы!
У Энрико, которого за пристальный, почти придурковатый взгляд прозвали Карасем, уже слюнки текут. Он садится за стол с дымящейся тарелкой и принимается за еду.