.

Чувствуется она и сейчас, когда я пишу эти строки, чувствовалась и тогда, когда меня крестили в ней. Крестили не так, как сейчас, а по-настоящему…

Внутри церквушки, помню, висели на стенах иконы: все святые на одно лицо. Похожие позы, похожие жесты, одинаковые одежды. И даже не было подписей, кто есть кто. Но лица и не были важны для жителей нашей деревни, ведь они знали, что любое из них являлось «Им». И этот «Он», выраженный множеством, был единственной возможной религией. Даже не религией, а образом мышления…»

Я перевернул страницу и увидел рисунок. Подпись гласила «Иисус Пантократор». Евангелие в одной руке, благословляющий жест пальцами другой руки. А Михаил продолжал свой рассказ:

«Икона – это изображение лика какого-нибудь Святого или же самого Спасителя. Иконы писались затем, чтобы стать посредниками между Божественным миром и земным. Молясь перед иконой, мы направляем наши просьбы тому, кто изображен на ней. Но если для Бабули не было разницы, кто там изображен (выделяла от прочих она только Марию), то что же делать с адресатом молитв? Кто на «той стороне провода»?

Слово Икона (Icon) произошло от греческого «εἰκών», что означает «фигуру, образ, подобие, портрет; отражение; личное описание; сходство, видимость, фантом; узор, архетип», и происходит в свою очередь от «ἔοικα» – «быть похожим, выглядеть как, казаться, представляться вероятным, быть целесообразным для, уместным, верным, разумным».

Между тем, в русском языке есть слово с тем же корнем. Это коротенькое «Як» или «Яко», применяемое в значениях «как, каким образом; какой, каковой, равно что; ибо, понеже, поелику, потому что, так как; якобы, словно, как будто».

Из чего видно, что суть Иконы заключена в сравнении. Икона – это то, что выглядит как что-то, похоже, подобно, а если быть точнее, то является ПОДХОДЯЩИМ!

То есть Икона – это некий компромисс, договор между Явью и теми нематериальными понятиями, которые хотят выразить кистью. Ведь Божественное никогда не было «из нашего мира». Это идеи, а Икона – это попытка отобразить нечто абстрактное в определенной фиксированной форме, совсем как мы довольно условно рисуем на листе бумаги схематичное изображение какой-либо идеи, комментируя словами: «ДОПУСТИМ, это шкаф/гараж/дерево и т.д.». Мы так делаем, когда хотим что-то объяснить другим. Рука так и тянется нарисовать СХЕМУ и показать наглядно.

Можно нарисовать всю схему простыми прямоугольниками, устно указав или подписав их назначение, а можно проявить чуточку фантазии и попытаться в простейших формах отразить хоть какие-нибудь элементы (атрибуты), делающие наши «прямоугольники» похожими на то, что под ними подразумевается.

Посмотрите на различных «идолов» по всему свету. Где-то это просто глыбы бесформенных камней – совсем, как наши «прямоугольники», а где-то мы видим настоящие произведения искусства, ныне оцениваемые в шестизначные суммы денежного эквивалента.

Но как бы они не выглядели, для древнего человека они составляли одинаковую ценность – ЗНАКИ, отображающие некий смысл, СОЕДИНЯЮЩИЕ идеальный мир (замысел) и реальный. Знаки – это переводчики божественного языка на человеческий.

Порфирий в «Жизни Пифагора» очень точно описал их как инструменты, при помощи которых учителя грамматики и геометрии изображают то, что бестелесно и необъятно – первообразы и первоначала. То есть, выражая звук, учитель рисует букву, выражая космические законы, пифагореец рисовал цифры.

Вот так и вся жизнь, вся Явь состоит из таких же «знаков», выражающих Первообразы. Человек, вследствие своей телесной природы, не может напрямую их видеть. Но он может ежедневно наблюдать их через Вещи (от слова «явь, thing, φύσις» и еще более древнего корня «θ»), природу, ощущать их на уровне эмоций, постигать умом. Явь, на самом деле, может научить всему, привести к Богу. Надо только не забывать, что за каждым «знаком» прячутся необъятные просторы божественного.