– И почему это меня не удивляет?»

(«Хранители кольца» Д. Р. Р. Толкиен)

«Невозможное не может вменяться в обязанность»[38].

(Латинское крылатое выражение)

В этой главе, читатель, мы с тобою пойдем под землю.

– Нам что, на поверхности было плохо? – заволновался Привереда, – В прошлой главе мы были в другой Вселенной, а теперь под землю? Под землю не хочу.

– А придётся, – стоит на своём автор, – начало жизни растет в земле.

– Или в воде, – подключается Привереда.

– Или в земле, но одновременно и в воде, – подхватывает автор, – в общем, при обязательном наличии этих двух начал или их переходных состояний.

– А как понять переходное состояние? – говорит Привереда, – Это что-то новенькое.

– Например, и на камнях растут деревья, – делится мыслями автор, – «я знаю точно невозможное – возможно». (Цитата из песни).

– Это вы серьезно сейчас? – удивляется Привереда.

– Даже целые леса, – продолжает автор, – и это абсолютная норма биологической системы. Там, где деревья, там жизнь. ВО ВСЕМ ЕЁ МНОГООБРАЗИИ: птички, змеи, крабы, рыбы, черепахи, водоросли. Лишайники, грибы, сколопендры[39], гекконы[40], олени (!), крокодилы, даже кенгуру (!!). Иногда в отдалении мелькают кокосовые пальмы, растут как низкорослые кустарники, так и шестидесятиметровые деревья.

– Все смешалось в доме Облонских, – задумывается Привереда, – впрочем, понятно, куда клонит автор. Кокосовые пальмы – это к дождю (шутка). Кокосовые пальмы и рыбы вместе встречаются только в двух местах: на обеденном столе аборигена[41] или в коралловом рифе, причем достаточно большом (возрастном, или как синоним[42], старом). Рыбы в коралловом рифе – это лагуна[43] внутри рифа. И кокосовая пальма, видимо, находится на берегу кораллового рифа.

– А леса, которые я имел в виду, – добавляет автор, частично соглашаясь с Привередой, – заросли мангровых[44] растений. И они встречаются не в молодых коралловых рифах, что также имеет место быть, а преимущественно, в узких местах встречи двух стихий: океана и земли. НЕОБЯЗАТЕЛЬНО КОРАЛЛОВОГО РИФА, ДОСТАТОЧНО РАЗРУШЕННОГО ВОДОЙ МИЛЛИОНОЛЕТНЕГО КАМНЯ – ПЕСОЧКА НА ДНЕ МИРОВОГО ОКЕАНА. Мангровые леса обладают удивительной особенностью, чрезвычайно сложной корневой системой. И даже не классической сложностью корневой системы. «Я предупредил вопрос Привереды, – тут же поясняет автор, – а корнями, обладающими способностью фильтровать морскую соль от тела растения, иначе растение просто погибло бы достаточно быстро. Причем эти же корни удерживают дерево в океанском приливе-отливе в жестком вертикальном положении. Называются они пневматофоры.

Мангровые леса выполняют одну главную вещь – они образуют плодородную почву.

– Ура!! Мы не идем под землю. Мы на солнышке, – радуется Привереда.

– Туда мы пойдем попозже, не в этой главе[45], – вдохновляет Привереду автор.

– Я уже в образе пневматофоры. Готов, – заявляет Привереда, абсолютно игнорируя последнее высказывание автора.

И перед нами обещанное продолжение эпической партии

Рамешбабу Прагнанадха – Шахрияр Мамедьяров, начавшейся в главе 3 нашей книги, в которой, Рамешбабу начал совершать периодически невероятные вещи типа пешего прохода в два шага через пропасть алгоритма событий.

Позиция на диаграмме 37. Ход Черных, и наши новые открытия в шахматах не заставят себя долго ждать.

Диаграмма 37. Ход Чёрных

Автор еще раз напоминает Привереде о том, что Привереда сейчас не Привереда, а воздушный корень (пневматофора), главная цель которого отфильтровать поваренную соль от воды. В шахматном смысле отбросить рутину вариантов и найти конструкцию второго порядка и желательно, конечно, её осознать или увидеть в большой череде событий, происходящих на шахматной доске. Прямо сейчас компьютер оценивает позицию (минус плюс столбик с приговором: 2,62 лишних пешки в пользу Чёрных).