Именно поэтому девушка моет отказаться принять подарок, не желая принимать на себя обязательства. Вслед за кольцами и браслетами мой знакомый обязательно дарил жертве часы. Так он включал жертву в поток своего времени. Все его жертвы были целевыми. Обладая изрядным количеством квартир, он был щедр. Расставаясь, оставлял каждой жертве квартиру. Неплохой расчет, в принципе. Если учесть, что при этом жизнь жертвы полностью менялась – несколько лет она служила интересам этого парня.

Другой умелец все те же метафоры использовал для того, чтобы обобрать жертву до нитки и забрать у нее квартиру. Не сразу и поймешь, бывает, что происходит. Кажется ведь – любовь у людей, мало ли что там. А потом оказывается, это был план. Хотя иногда часы – это просто часы, если жертва не вошла в трансовый трэк, не вошла в матафорическое время, то часы останутся просто часами, а не предметом программирования.

Но эти же самые вещи могут и вывести из программы. Раскодировать можно тем же, чем и закодировали – антиметафорой. Не у всех это получается, для этого нужн большой опыт и большое чутье к клиенту. Я занимаюсь этим примерно с 90-х гг. (хотя реально раньше), встречала на пути многих игроков на поле мошенничества, всегда старалась изучить их язык, найти слабве места. Слабое место такое же, как и у жертвы: страх, сверхценность, вера в свою безошибочность. Но тот, кто берет на себя роль Создателя, не важно, жертва или абьюзер, неизменно попадет в зеркальную историю. Как говорится, на хитрое ухо…

Конечно, нужно обладать развитым чутьем, чтобы не делать ошибок и правильно взаимодействовать с клиентом. Например, мне стал известен некий метафорический случай, предложенной одной моей клиентке другим специалистом. Ей нужно было расстаться с неким событием в ее жизни, связанным с глубоким агрессивным чувством.

Ее могли бы звать Ларисой. Ну как вариант. Мы с ней проделали уже много работы по узнавании чувств, например, она смогла прожить в полной мере свой гнев, которого боялась, опасаясь, что это может навредить ее партнеру, с которым она уже не могла больше жить. Мало того, что они жили в ее квартире, он постоянно устраивал там попойки, блевал прямо на пол, воровал у нее деньги – сам не работал уже несколько лет: напивался и спал в своей кровати в устроенном бардаке. Собственно к тому моменту их уже ничего и не связывало, кроме ее квартиры, ее зарплаты и его пьянства.

Что она получала взамен? Приступы астмы, пропадающй голос, проблемы с желчным пузырем, избыток кортизола, бессонницу, отчаяние, стыд и безысходную уверенность в своей полной невалидности для жизни.

Я дала ей отличную технику проживания гнева связанную с криком, ударами по сырому тесту. Так я помогла ей начать освобождать диафрагму. Помню, она еще спросила, не повредит ли супругу то, что она таким образом, через крики и битье постороннего предмета, выплеснет все накопившееся по отношению к их совместной жизни.

Нет! Ни в коем случае. Механизм этой метапрактики в том, что клиент общается со своим гневом, а не с другим человеком. Предмет (кусок теста) я предложила ей именно потому, что тесту все равно, а ее тело может выложить в него свои импульсы и признаться себе в своих реальных чувствах. К тому же тесто – это архетип, такой же, как глина, это нечно, что можно ощутить как некую плоть, но плоть ничью, плоть как источник любой плоти.

После этого кусок теста следовало испечь и раскрошить птицам. Раскрошенный гнев, усвоенный птицами меняет свою природу, он превращается в обычные птичьи какашки, становится удобрением, минералом.