– Как давно это началось? – спросил я.

– Года три, четыре, – неопределенно протянул парень в очках. – Но последние два года очень сильно. У меня умерло много знакомых.

– Будь проклята эта зараза… – заплакала женщина, что сидела поодаль от нас и слушала разговор. – Она забрала всю мою семью. Только трехлетний внучок остался.

– Сожалею вашей утрате, – сказал я, присев перед женщиной на край пустой койки. – Простите, а где ваш внук? Здесь детей не видно.

– Его забрали еще там, в городе, – всхлипнула женщина, протирая глаза платком. – Когда нас в автобусы собирали. Деток отдельно отсаживали.

Я отпрянул, растерянно глядя на собеседницу.

– Насильно отбирали?

– Нет, – женщина закачала головой. – Внучок мой без родителей остался, я ведь даже опекунство не успела оформить. Когда люди вокруг попа́дали, не все потом поднялись. Чьи-то детки остались без присмотра, а какие-то в этот момент были просто на улице, вот их сразу забрали без опроса. Для сохранения.

– А если дети с матерью? – напряженно предположил я.

– Этих с матерями и увезли. Только их отдельно селят. Может, сохранят от заразы проклятой.

Действительно, никого с детьми и самих детей за все время, как нас привезли в серый город, в окружении не было. Это значит, что Мию отселили с такими же матерями в отдельные помещения. Нужно искать здания с детьми, это даже упрощает варианты поиска.

Чуть позже нас повели в столовую. Это такое же помещение, в котором нас поселили, только вместо коек стояли длинные деревянные столы с лавками с обеих сторон. Алюминиевая посуда, которую я видел еще ребенком в подвале нашего дома, эта посуда осталась со времен молодости дедушки Алексиса, и нарезанный хлеб на общих тарелках – это все, что было на столах. Остальное разносили помощники. К нам направилась молодая темноволосая девушка с тележкой на колесах, на которой стояла большая кастрюля. Девушка шла вдоль лавок и наливала суп в чашку каждому.

Это точно сон. Подобное я видел лишь в фильмах про постапокалиптические времена или читал в антиутопиях. Что с нами случилось? Что случилось с миром? В голове не укладывается.

Поравнявшись со мной, девушка украдкой бросила на меня взгляд и взяла мою чашку. Пока она наливала суп, я придвинулся к ней и тихо произнес:

– Прошу вас, помогите мне, где находятся помещения с детьми и матерями? Я потерял свою семью. Только ориентир, пожалуйста.

Девушка молча налила суп и вернула чашку мне, глянув в сторону охраны, которая ожидала у входа. Я тоже ждал ответа, но не получил его, потому что моя помощница повезла тележку дальше. Пришлось развернуться и сделать вид, что мне нравится еда, хотя в эту секунду захотелось закричать и расшвырять всю посуду со стола.

Впервые за долгое время я пожалел, что у меня нет способностей. Иначе, я бы уже шел на поиски Мии, сметая всех на своем пути. А может, не пришлось бы делать и этого, потому что изначально не позволил бы увезти нас из дома.

Неожиданно за моей спиной раздался грохот, отчего я вздрогнул и развернулся. Та самая девушка уронила с тележки коробку с запасными ложками. Видимо, раздача супа завершилась, и все помощники повезли тележки на выход. Я хотел было помочь и уже перелез через лавку на сторону прохода, но внезапно появившийся рядом охранник прикрикнул на меня, указывая вернуться на место. Когда я повиновался, служащий удовлетворенно развернулся и направился к выходу, где все охранники и находились.

– Строение «А» у смотровой башни, – услышал я шепот девушки, которая доставала ложки прямо за моей спиной и под ногами.

Меня даже отпустило в этот момент. Я расслабил пальцы и нарочно выронил свою ложку, словно она выскользнула случайно. Девушка забрала мою грязную ложку и достала чистую с другой коробки на тележке.