Бармен индифферентно пожал плечами и, ничего не ответив, отсутствующе уставился куда-то в пространство. Я отпил порядочный глоток из своего бокала и, закинув в рот пару долек шоколада, сказал:

– Ладно, старик, давай не будем ходить вокруг да около. Понимаю, что предмет нашего разговора слишком деликатен, чтобы говорить о нём прямолинейно, но учитывая, опять же, позднее время, плохую погоду и отсутствие посетителей, нам, наверное, следует быть более откровенными и конкретными для обоюдной пользы. В противном случае мы рискуем сорваться на скользкую плоскость недомолвок, недопонимания, взаимного напряжения и конфронтации, которая, естественно, не может способствовать конструктивным переговорам. Предпочитая самому сделать первый шаг, своеобразный жест доброй воли, я не желаю оставаться инкогнито, дабы не вызывать известного рода подозрений, и хочу представиться: моё имя Джем, и среда моего постоянного обитания– хорошо известный бар «Норд», где в любое время ты легко можешь навести обо мне справки.

Он заинтересованно спросил:

– Бомбейский гашиш? Суди по твоему красноречию и своеобразному прищуру глаза, у нас есть общие друзья– моряки. Но, помимо этого, мы с тобой давно уже заочно знакомы– человек по имени Сид– мой хороший товарищ. Так что в рекомендациях твоя личность не нуждается.

Ослепительная молния фотовспышки высветила в памяти давно забытую картинку: Сид на широкой лестнице перед университетом прощается с высоким парнем и, небрежно помахивая тоненькой кожаной папкой, подходит к моей машине. Мы тогда вместе собирались отправиться на дачу к одной знакомой, но в последний момент у него изменились планы. Неудивительно, что я не узнал бармена,: с того времени прошло уже полтора года, но по крайней мере стало понятно, почему его физиономия показалась мне знакомой. Предвидя мой вопрос, он представился:

– Меня зовут Эдвард. Эдвард Карвонен.

Желая быть учтивым, я счёл необходимым сделать комплимент этому заведению.

– Мне нравится здесь, Эдвард. Эта обстановка неуловимым образом напоминает какую-то важную часть моего жизненного прошлого. Достаточно трудно ясно и точно выразить словами это ощущение, оно слишком ускользающее, почти несуществующее, чтобы целиком ухватить его. Но я надеюсь, ты понял, что я хочу сказать.

Он важно кивнул головой.

– Учитывая моё профессиональное образование, мой долг с полуслова понимать мысль собеседника. То, что ты имеешь в виду, называется поиском утраченных иллюзий. Реальное прошлое существует для нас только в том виде, в каком мы формируем его в настоящем, противопоставляя будущему. Мы моделируем своё прошлое, приводя его в соответствие со своим настоящим мировоззрением. Эдакий своеобразный конструктор, в котором можно заменить любую деталь безо всякого ущерба для общей картины. Таким образом, любое прошлое существует только в нашем воображении и является частью сугубо личного мира, автором и творцом которого является сам его обладатель. Разрозненные кирпичики реальности мы скрепляем раствором иллюзий, выстраивая сказочный замок, жилище, в котором и обитаем в настоящем. Это очень увлекательный творческий процесс, дающий возможность осознать себя властелином мира, Человеком с большой буквы, по предназначению и своей сущности являющимся подлинным творцом собственной реальности. Следовательно, если этот бар вошёл в твоё настоящее, ты легко можешь поместить его в общую картину твоего бытия, самым естественным образом увязав его с прошлым, по собственному желанию варьируя резкость, чёткость и контрастность восприятия.

На мой взгляд, в его построениях был какой-то алогичный изъян, но я не мог понять, в чём именно он заключается.