На пороге стояла высокая фигура, она обернулась ко мне – Саймон… луна ярко освещала меня, но его лицо оказалось скрыто от меня.

– Аселия?.. ты чего? – Он подхватил меня на руки, когда я кинулась к нему несмотря на холод и расплакалась, обнимая так, словно он и правда вернулся с того света. Саймон ловко зашёл внутрь и как-то в темноте закрыл дверь. – Ну чего же ты, сокровище моё…

– Я думала, вы все погибли… – сквозь всхлипы удалось все ж мне сообщить ему. Я не отпускала его ни на секунду, искренне радуясь тому, что, прикрывшись слезами, могу беззастенчиво обнимать его и наслаждаться его объятиями и поглаживаниями.

– Ты вся дрожишь…

– Просто никто не приходил ко мне, и я испугалась, что вас поймали тёмные…

– Да?… подожди, я сниму одежду.

Я отстранилась, подождав, пока он снимал шарф и плащ, размазывала слезы по щекам. Потом он в полумраке нашёл меня и крепко прижал к себе. Его лицо было не слишком видно, но мне это и не надо было, мы сидели вместе, обнимаясь, и я была так рада, что он жив, и он со мной.

– Прости… прости, что не пришёл раньше. Переживала, да?

Я кинула.

– Я не мог раньше…

– Почему?

Я обняла его за шею, приникая ближе, мне хотелось быть с ним, быть частью него… Мысленно я сделала уже свой выбор.

Саймон затих, его руки нежно и ласково обнимавшие меня ещё секунду назад, замерли, и мне захотелось зажечь свет и посмотреть на его лицо.

– Потому что меня не пускали.

Другая? Я хотела оттолкнуть его, отступить, но он не дал, все также прижимая меня к себе, я отклонилась немного, все же пытаясь разглядеть хоть чёрточку в промозглой тьме.

– Кто?

– Все… поэтому я тут… – его голос был обречённым и печальным. Что-то было не так, а его объяснения так и не сделали ситуацию понятнее, хотя мне было легче, что это не женщина.

– Что-то случилось?..

– Да.

Я вздрогнула. Мне не хотелось знать ответ, он был печальным, но все же, наверное, стоило.

– Скажи мне. – Мой голос был тих, а повышать его не хотелось.

– Я.. я не хочу… это я виноват в этом. Во всем этом. Если я не стал…

Саймон снял меня с колен, встал, сделал несколько нервных шагов и, наконец, в бессилии опустился на скамью, его голова была опущена в ладони, а спина сгорблена, словно он был стариком. Что же случилось? Я ведь думала, что он несгибаем, что он бесстрашен, но видно и у таких, как Саймон, есть слабые места. Интересно, какое его слабое место?

– Скажи. – Я старалась, чтобы мой голос звучал ласково, и в нем не так чувствовалась тоска, гложущая меня изнутри.

– То, что ты видела тьму во мне, которая меня поглощала, это признак того, что… – Голос Саймона был гулким, тихим и безжизненным, он судорожно вздохнул. – Что ты тёмная. Не целиком, а где-то возможно кто-то из твоих родственников был таким, вот и все… я подумал, что это так здорово, это может спасти столько жизней и так помочь нам, метаморфам. Глупец! – Он встал, его глаза сверкали, – но когда я рассказал об этом нашим с тобой друзьям, они… они запретили мне с тобой общаться, сказали, что раз в тебе есть тьма, то… то ты тёмная, и ты тоже опасна…

Сердце бухнуло, стало дурно, голова вдруг стала такой чугунной, я схватилась за неё, Саймон пересадил меня к себе на колени и сжал в объятиях.

– Прости… прости, что я такой дурак. Прости, что говорю тебе это. Прости, что твои друзья отреклись от тебя и послали меня сообщить, что они больше не хотят тебя видеть… прости, что я им сказал…

Сердце ухало в груди. Голова гудела, но страх пропал. Страх был перед неизведанным. А тут… а тут все было очень даже понятно.

– Ты тоже так считаешь..?

– Нет. Что ты, – его ладони коснулись моей щеки. – То, что в твоей крови есть тьма, не делает тебя темной.