Эдмунд кивнул. Хелена собралась было подняться, но советник жестом остановил её.

– Останьтесь, доктор Моргенсен. Если не возражаете.

Иван молча вышел из кабинета, даже не оглянувшись. Разумом Хелена понимала, что он взбешён, но в душе по-прежнему царило совершенное спокойствие. Вот они, гены ординатора: полное отсутствие эмпатии. Ещё один подарок учёных.

Дверь закрылась, и воцарилась тишина.

– Не буду ходить кругами, и моё, и ваше время слишком ценно, – нарушил молчание Эдмунд. – Мы хотим восстановить проект «Метаморфоз».

Это известие не прошло мимо нервной системы Хелены, и девушка вздрогнула. Грандиозный генетический эксперимент на людях столь же грандиозно провалился в конце двадцать первого века, лет за десять до Чёрного дня. Под давлением напуганной общественности даже в Китае приняли закон о запрете генных изменений человеческого мозга. О более либеральных странах и говорить нечего.

Причиной стала лишь одна ошибка, но этого хватило с лихвой.

– И что требуется от меня? – спросила Хелена, уже зная ответ.

– Генетический материал. У нас, конечно, есть вся документация по проекту, – Эдмунд неопределённо махнул рукой в сторону погасшего монитора, – но мы сейчас не в состоянии редактировать геном с нуля. Работать с готовыми тканями проще. Если вы только согласитесь…

– Нет.

– Почему? – он напрягся.

– Потому что это слишком опасно для объектов эксперимента. Я не вправе брать на себя ответственность, а она будет на мне, если вы внедрите в зародыши детей мои гены. Вам потребуются серьёзные аргументы, чтобы переубедить меня.

Несколько долгих секунд Эдмунд молчал.

– Нам нужны ординаторы, – наконец сказал он. – Нас слишком мало, доктор Моргенсен. Людей, я имею в виду. Один ординатор заменяет целый отдел, который можно направить на другие задачи. Да вы и сами это знаете. Но у нас их всего пятеро. Пятеро уцелевших из тысячи!

– Разве не создатели виноваты в смерти остальных? – спокойно спросила Хелена.

Эдмунд тяжело вздохнул.

– Виноваты многие, – сказал он. – Ошибки… случаются.

Повисла тишина. Это была болезненная тема – даже для Хелены. В первую очередь потому, что она сама являлась продуктом «Метаморфоза». И косвенно была причиной его закрытия.

Ординаторы, люди-счётчики, способные решать в уме дифференциальные уравнения и многократно эффективнее использовать прямое подключение к компьютеру. Вот какой была главная цель проекта. Остальные линии – всего лишь дополнение. Улучшенное цветовое зрение, усиленная синаптическая пластичность – всё это ерунда. Генетики создавали хомо суперус, сверхчеловека, изменяя мозг хомо сапиенс.

И, конечно, у них ничего не вышло.

Первые смерти начались, когда дети достигли тринадцати лет, и очень быстро стали настоящим девятым валом. Учёные всё же нашли корень проблемы, но от их подопечных к тому времени осталась лишь жалкая горстка. Хелена сама с трудом пережила кризис, едва не вскрыв тогда себе вены – не от несчастной любви, как случается в таком возрасте, а потому, что начала превращаться из девочки в женщину, и гормональная волна накрыла изменённый генетиками мозг. Он не справлялся с тем, чем его наделили. Шёпот в голове, галлюцинации и навязчивые мысли – побочные эффекты от изуродованных генов в её ДНК, программировавших работу мозга. Только помощь подруги, такого же модификанта, но с куда более безобидными изменениями, позволила Хелене справиться.

Теперь её внутренние демоны сидели где-то очень глубоко и не давали о себе знать. И самым страшным кошмаром было жить с осознанием того, что однажды они могут проснуться.

– И вы хотите вырастить ещё несколько тысяч ординаторов в расчёте, что хотя бы пара сотен из них останутся в живых? – наконец спросила Хелена.